Сведений об этой религии в средствах массовой информации еще меньше, чем о религии сикхов. При этом религию джайнов нередко упрекают в оторванности от реальной жизни, в крайностях духовных практик и даже, в отличие от буддизма, в неспособности ответить на вызовы времени. Такая критика, возможно, не лишена справедливости, однако некоторые аспекты вероучения джайнов, в частности, их высокая этика, заслуживают пристального внимания и глубоких размышлений именно в наше время.

Справочники дают различные сведения о числе последователей джайнизма — от двух до пяти и даже десяти миллионов. Они рассеяны по всей Индии, а в конце XIX века появились в странах Запада.

Основателем джайнской религии считается странствующий проповедник Вардмахана, которого его последователи стали называть «Махавира» (Великий герой) и Джина (Победитель). От этого последнего титула произошло и само название религии (в англоязычной огласовке — джайнизм). Махавира был современником Будды и жил в VI-V веках до н. э. Прослеживается интересная закономерность — эти века были временем деятельности Конфуция и Лао-Цзы в Китае, Сократа и Платона в Древней Греции.

Подобно Будде Махавира происходил из царского рода, имел жену, детей, но в тридцать лет отказался от своего положения и сделался бродячим отшельником.

Так же, как и его великий современник, он прошел долгий путь странствий, учебы и аскезы? При этом лишения, которые он на себя налагал, вошли в легенды. Они очень похожи на буддийские, повествующие о жизни и подвигах Сидхартхи Гаутамы, который стал Буддой. Вот что рассказывает один джайнистский источник.

«Однажды, когда Махавира сидел в недвижной медитации, жители соседнего села резали его тело, вырывали волосы и мазали грязью. Они поднимали и бросали его на землю. Оставивший заботу о теле, свободный от привязанностей, почтенный смирился и терпел боль».

Наконец, после двенадцати лет медитаций, молчания и поста Махавира достиг Мокши (освобождения). После этого в течение тридцати лет он проповедовал свое учение. Тот же источник сообщает, что его община состояла из 14 000 монахов, 36 000 монахинь, 36 000 мирянок и 150 000 мирян.

Хотя Махавира и считается главным учителем джайнов, они полагают, что само их учение гораздо старше текущей эпохи, оно появилось с началом Кали-Юги — века тьмы. Махавира же является последним из тиртхамкаров (проводников на пути спасения от тьмы данной эпохи).

В космологии джайнов много созвучия с Ведами и с буддизмом. Джайнизм считает, что Вселенная не имеет ни начала, ни конца, что она проходит через циклы процветания, упадка и нового возрождения. В эпохи возрождения и процветания люди счастливы, долговечны и не нуждаются в религии. Но со вступлением в сумеречные периоды развития, когда дела идут все хуже и хуже, человечество начинает искать духовного водительства. Тогда-то и появляются тиртхамкары, которые создают религии, чтобы с их помощью увести человечество с дороги зла на праведный путь.

Джайнизм, как и индуизм, исповедует идею перевоплощения дживы — индивидуального сознания. Считается, что первоначальная природа его чиста, но в процессе прохождения через темную эпоху джива загрязняется. Путем личных усилий человек может не только очистить свое индивидуальное сознание от грязи, но вообще освободить его от необходимости перевоплощаться. Эта цель достигается путем неукоснительного проведения в жизнь трех главных принципов: ахимсы (ненасилия), апариграхи (нестяжательства) и анэтанквады (осознания относительности всех форм Бытия).

Идея ахимсы проходит через все философские и религиозные системы Индии, она реализуется отчасти и в правительственной политике этой страны. В политике ее успешно реализовал Ганди, добившись с помощью ненасильственного сопротивления освобождения Индии от британского владычества.

У джайнов принцип ахимсы проведен с наибольшей последовательностью и даже в крайней форме. Каждый сантиметр пространства населен живыми организмами, все они имеют право на жизнь, значит, задача человека стараться максимально обеспечить это заложенное природой право. В Дели на автобусной остановке мы встретили группу монахинь-джайнок в белых одеяниях с марлевыми повязками на лицах. Они носят их, чтобы в носоглотку не попала случайно и не погибла там какая-нибудь мошка.

Чем выше форма жизни, тем тяжелее кармический груз за ее уничтожение. Форма жизни определяется степенью ее чувствительности. Высшая группа существ — это те, кто имеет много чувств, а именно боги, люди и высшие животные (лошади, змеи, обезьяны и слоны). Существа с «одним» чувством обладают только осязанием. Сюда входят растения и природные тела земли — минералы, почва, камни; тела воды в реках и озерах; тела огня в кострах и в молниях; тела воздуха в ветрах и газах. Сутры джайнов описывают страдания даже существ с одним чувством: их боль, когда они ранены, похожа на муки слепого и немого человека, который не видит, кто причиняет боль и не может ее выразить.

Принцип ахимсы тесно связан у джайнов с обязанностью помогать всему живому. Монахини, о которых говорилось выше, работают в госпитале для больных и раненых птиц, кроме того, покупают на рынках животных, предназначенных на забой и потом растят их как сирот. Ударить ногой камень во время ходьбы считается причинением боли живому существу. Ахимса распространяется, помимо прочего на слова и мысли, поскольку оскорбительные слова и отрицательные мысли могут принести вред другим. Профессию, согласно моральному кодексу джайнов, нужно выбирать такую, где не сможешь нанести ущерб никому, поэтому джайны работают в банках, конторах, в школах, в правовых учрежденииях, в издательствах. Даже сельское хозяйство, считают они, тоже причиняет вред живому, поскольку, копая землю, можно разрезать червяка или погубить других обитателей земли. Запрягая буйволов в плуг или в повозку, причиняешь боль и животным, и крошечным организмам на их телах.

Монахам и монахиням предписывается ходить медленно, опустив глаза, чтобы не наступить на что-либо живое. Собственно, меньше всего вреда они приносят, если сидят или стоят в медитации.

Второй важнейший идеал джайнов — непривязанность к вещам и всем живым существам. Жизненные потребности следует свести к минимуму. Собственность в любой форме овладевает человеком, привязывает его и возбуждает эмоции. Некоторые монахи секты дигамбара, живущие в монастырях, не носят даже одежды, что символизирует их полную отрешенность от всяких условностей и привязанностей. Даже привязанность к родным и друзьям связывает с сансарой. Джайнизм проповедует доброжелательное отношение ко всем существам, но это совсем не то же, что любовь-зависимость. Люди должны вести полезную и сознательную жизнь в миру, но не попадаться в его ловушки.

Апариграха, или непривязанность, нестяжательство, ведет, согласно религии джайнов, к внутреннему покою. Если мы способны день за днем отстранять от себя вещи и ситуации, мы на пути к освобождению.

Существует джайнистская притча о монахе, который наблюдал, как свора бродячих псов гналась за одним из своих собратьев с костью в зубах. Догнав его, собаки набросились на обладателя кости. Искусанный, весь в крови, он бросил кость. Остальные, оставив этого, накинулись на другого, который подхватил кость. Монах увидел в этой сцене нравственный урок: пока мы держимся за вещи, мы истекаем кровью из-за обладания ими. Как только мы выпускаем их из рук, нас оставляют в покое.

И, наконец, третий центральный этический принцип джайнизма анэкантвада (неабсолютизм) означает относительность, неоднозначность любого суждения, любого взгляда на мир. Каждый предмет, каждую ситуацию можно видеть с разных сторон, истина многогранна, поэтому попытки утвердить правоту лишь своего суждения и ошибочность иного, изначально неправомерны.

Нет никакого смысла искать недостатки в других, наше внимание должно быть направлено на то, чтобы очистить и расширить свое собственное сознание. «Трудно покорить самого себя, но когда свое «я» подчинено, тогда вы овладели всем вокруг», — гласит одна из сутр учения джайнов.

Современный учитель религии джайнов Падма Аргавал говорит: «В джайнизме, в отличие от христианства и многих индуистских культов, нет такого понятия, как Небесный Отец, следящий за нами свыше. Напротив, любовь к личному Богу может стать еще одной привязанностью, которая лишь сильнее прикует джайна к циклу перерождений. Такие вещи нужно искоренять в себе».

Мир существует и действует силами природы, а не богов в соответствии с космическими законами. Джайны не отрицают богов и демонов, но считают, что они подчинены тем же страстям, что и люди. Рождение в образе человека ценится джайнами, как высшая ступень на пути к освобождению, ибо только люди способны очистить душу от наслоений кармы. Пока душа не освободится от кармы, она скитается по Вселенной в бесконечных циклах рождений и смертей. Со смертью предыдущего тела она вселяется в новое. «Нигде во всей Вселенной нет места, где бы мирская душа не рождалась во множестве форм, больших и малых».

Особая статья — тиртхамкары. Они выше людей и богов, поскольку вышли из-под власти кармы. В храмах джайнов существуют их многочисленные изображения, иконные и скульптурные. Но почитание тиртхамкаров носит иной оттенок, чем почитание Бога или святых в других религиях. Джайнистские ритуалы не предусматривают ожидания милости со стороны объекта поклонения. Тиртхамкары не могут помочь освобождению от страданий Бытия, оно достигается только личными усилиями человека, Учителя — скорее, образцы, примеры для подражания. Также в джайнизме не придается значения институту священников, миряне сами могут проводить культовые церемонии, как в одиночку, так и группами.

Нам довелось побывать в одном из джайнистских храмов Дели. Он представляет собой группу строений разной этажности, объединенных короткими переходами. Внутренняя отделка стен выполнена из мрамора, эмалевые иконы, украшенные серебряной чеканкой, очень изысканны. Колонны украшены барельефами Махавиры и других тиртхамкар.

Храмовые служители-джайны весьма гостеприимны, охотно рассказывают о своей религии, разрешают видео- и фотосъемки. К сожалению, их познания в области истории и о сегодняшнем положении джайнизма оказались ограниченными. Много поведала нам об этой конфессии супружеская пара англичан, которых мы встретили в храме. Супруги в течение 12 лет посещают Индию, собирая сведения о различных религиозных течениях этой страны. Состоялась беседа с ними, в которой они изложили свое видение джайнизма сегодня.

ОТВЕТ. Очень созвучна. И удивительно, что джайнизм пока еще не вызывает на Западе такого пристального внимания, как индуизм и буддизм. Идеи несотворенности мира, его периодического возрождения и угасания, опоры на собственные силы, а не на богов или Бога — это же драгоценные зерна, нуждающиеся в осмыслении.

ОТВЕТ. Джайны и не требуют от мирян крайних форм ахимсы. Это монашеский идеал. В буддизме ведь тоже существуют строгие монашеские школы, где принцип ненасилия и невреждения всему живому доведен до крайности.

ВОПРОС. Буддизм в вопросах кармы делает упор не на поступки, а на их мотивы. Буддисты считают, что карма творится мыслями и чувствами, а не телесной деятельностью человека. Может быть, в этом причина непопулярности джайнистской философии в мире?

ОТВЕТ. Да, в каких-то аспектах буддизм глубже джайнизма. Но посмотрите, как настойчивы и последовательны джайны в идее единства мысли слова и дела. Как строго проводят они принцип неосуждения и терпимости по отношению к инакомыслящим. Западу, который так кичится своей свободой и плюрализмом, разве не стоит поучиться у джайнов хотя бы принципу относительности всех суждений и мнений?

ОТВЕТ. Да. Принцип относительности утвердился на Западе в физике и в математике. Но он далеко еще не проник в сферу человеческих отношений. Идея, что каждый человек по-своему прав, даже в том, что мы называем злом, очень глубокая идея. Джайны не зовут к примирению cо злом, но к глубокому осознанию его причин.

ВОПРОС. Что еще в джайнизме вы считаете созвучным нашему времени?

ОТВЕТ. Тихий вызов обществу потребления. Наш мир, стремящийся безгранично удовлетворить свои естественные, но чаще неестественные аппетиты, может съесть в конце концов сам себя. Современный джайнскнй гуру Ачарья Сушил Кумар говорит: «Если жить просто, ограничивая свои потребности и не пытаться удовлетворить каждое желание, накапливая для себя все больше и больше вещей, мы сможем защитить окружающую среду... Нам не нужны будут многие крупные производства, которые делают ненужные вещи... Если жить просто, окружающая среда станет чистой».

Призывы к упрощению жизни звучат не впервые со времен Древней Греции и до наших дней. Одно время его можно было услышать из уст наших писателей-деревенщиков. Но большинство деревенщиков, отдав дань избам, полям и лесам в летнее время, возвращалось все-таки в города, а жители сел плохо прислушиваются к рекомендациям хранить заветы старины, покупают автомашины, телевизоры, микроволновки... Кто остановит технократическое наступление цивилизации? Пока на этот вопрос ответа нет. Наверное его и не будет, пока за дело не возьмется природа и не вынудит человека силовым способом возвратиться к ней.

В джайнах привлекают не их утопические призывы к уменьшению потребностей, но трогательно-бережное отношение ко всему живому, теплая волна милосердия, исходящая из сердец этих религиозных донкихотов.

Много встретил на этом свете я
И людей и идей и затей.
Милосердия, милосердия —
Ничего нет сегодня святей.

До печенок земля изранена.
Обвиним ли опять кого?
Сострадания, сострадания!
Это нынче превыше всего.