Один из наиболее выдающихся поэтов-суфиев . Некоторые знатоки считают его первым номером в персидской поэзии. «Хафиз» – прозвище

Шамсуддина Мухаммада Ширази. Так называют на Востоке людей знающих Коран наизусть. Хафиз выучил священную книгу мусульман ещё в восьмилетнем возрасте и всю жизнь громким чтением айятов (отрывков из Корана) зарабатывал себе на жизнь во время религиозных церемоний ,

Сведения о жизни поэта содержат не много достоверных фактов, как, впрочем, и биографии многих поэтов-суфиев вплоть до XV в.

Родился Хафиз в Ширазе, по некоторым источникам, не в 1325 году, как считается официально, а в 1300-м.. В возрасте 21 года он стал учеником Аттара в Ширазе. Хафиз к тому времени уже прославился, как сочинитель стихов, известный чтец Корана и вошёл в один из суфийских орденов. Но жил он бедно, не только в силу обстоятельств, но и благодаря тому, исповедовал дервишеский образ жизни. История сохранила легендарную встречу Хафиза с Тимуром, завоевателем Ирана и многих других стран Востока.

Сделав Самарканд столицей своей империи, Тимур великолепно перестроил город , мечтая создать из него культурный центр мира. Однажды кто-то из придворных нашептал знаменитому полководцу известные строки Хафиза:

«Когда красавицу Шираза своей подругой изберу,
Отдам за родинку её и Самарканд, и Бухару».

Взбешенный, Тимур отдаёт приказ привести к нему автора этих строк. Хафиза нашли в убогой хижине, одетого чуть ли не в рубище, бросили к ногам грозного владыки. Тимур вопрошает: «Как же ты, нищий, можешь отдать за какую-то родинку мой Самарканд?» На что Хафиз, указав на свой рваный халат, произнёс: «Ты видишь, государь, до чего довела меня моя расточительность!»

Грозный завоеватель рассмеялся и отпустил поэта восвояси.

Первый сборник стихов Хафиза появился после его смерти, но уж при жизни газели поэта распевались устно – настолько велика была их популярность.

Персидская газель состоит обычно из пяти-семи двустиший (бейтов). Каждое двустишие выражает законченную мысль и зачастую не имеет формальной логической связи с прочими бейтами. Это затрудняет восприятие поэзии Хафиза западным и русским читателем, тем более, что стихи содержат много намёков, иносказаний, а также , требуют глубокого знания Корана.

Изданный в 2012 г. Институтом востоковедения РАН том «Хафиз» содержит всего 100 газелей арабского текста с комментариями, во много раз превышающими по объёму стихи. Отечественные учёные проделали громадную работу. Что хотел сказать Хафиз своими стихами, исследовано досконально и глубоко. Проведенные исследования готовят читателя к пониманию самого главного в творчестве Хафиза, как и стихах любого гениального поэта – несказуемой Истины, составляющей сущность поэзии. Но без музыки стихотворения Она неуловима. Этим я совсем не хочу сказать, что мои переводы адекватны газелям Хафиза. Я слушал их на фарси в исполнении мастеров- артистов, стараясь уловить душу персидского поэта. Как получилось, –не мне судить. Между тем, поэтическая суть вдохновений гениального перса во многом близка русскому поэту Есенину:

«Я вам не кенарь, я – поэт,

И не чета каким-то там демьянам.

Пускай бываю иногда я пьяным,

Зато в глазах моих прозрений дивных свет».

Конечно, у Хафиза речь идет об опьянении вином Истины. Прозрения испытали многие поэты-суфии: прошёл через озарения и Хафиз. Ещё в юности он лично встречался с Фаридом Аттаром, получил от него суфийскую инициацию, а затем встречался с уже умершим учителем, как Руми, в сновидениях. Признаюсь, нечто подобное было у меня, о чём я писал в своих предыдущих книгах, поэтому повторяться не стану. Скажу только, что пережитый опыт помог мне более глубоко погружаться и в духовную реальность, и в творческую стихию, а выработанный метод глубокого погружения в подстрочник и в жизнь автора я использовал при своих переводах. Когда облик и творчество давно ушедшего человека в процессе перевода его стихов живо предстаёт в душе, то вспоминаются слова того же Есенина: «Поэт поэту есть кунак».

В России Хафизу посчастливилось стать популярным раньше других персидских классиков. Его стихи переводили Пушкин и Фет.

ЕДИНОМУ

Обретаю в молитве к Тебе долгожданную Мекку:

Каждый выдох и вдох Твой дарует любовь человеку.

Коль бывает на свете какой-то любовный устой,

Он, наверное, в том, что нельзя устоять пред Тобой.

Что в соперниках вижу? Лукавство, холодную трезвость.

Среди пьяных разгул, безрассудство, бесплодную дерзость.

Но искатели выгод и благ непременно садятся на мель.

А в безумном хмелю нахожу глубочайшую цель.

Просят все у Тебя перед смертью грехов отпущенье.

Мне не нужно ни благ, ни поблажек, ни даже прощенья.

Не желаю дороги иной, чем которой иду.

Всё приму от Тебя: наслажденья, удачи, беду.

Так Ты сам сотворил ту дорогу нелёгкую нашу,

Где положено выпить не сладкую – горькую чашу.

* * *

Несказанное слово становится слугой.

Но высказал – служи ему, порядок стал другой.

* * *

Не ругай свою эпоху,

Если жизнь сложилась плохо.

* * *

Мир равнодушен к верности и чести

И холоден к возвышенным стихам.

Подобно засидевшейся невесте,

Стал слишком неразборчив к женихам.

* * *

Жизнь не столь коротка для забот и печали.

Думал: скоро конец, оказалась в начале.

* * *

Кто ищет путь в смирении великом,

Помощником становится Владыкам.

* * *

Любовью действуй, думай и дыши:

Любовь – единственная суть живой души.

* * *

Любовь, как море беззаботна и безбрежна;

Штормит жестоко, но качает нежно.

* * *

Всё, приносящее любую перемену,

Особенно, страдание – бесценно.

* * *

Не поддавайся раздражению и злобе

К врагу и другу, к заблудившейся Европе.

Ни ей ты не поможешь, ни себе.

Одно терпение нас к истине торопит.

* * *

Я жизнь отдал несбывшимся желаньям.

Они бежали от меня, подобно ланям.

Друзьями встречных сделать захотел –

Приобретал врагов. Таков он, мой удел.

* * *

Хафиз, толпе не ведома цена святых жемчужин.

Дари их только тем, кому подарок нужен.

* * *

На молитвенном коврике бесятся черти –

Значит солнце стоит у порога мечети.

* * *

Куда плывут наш ум и чувства наши?

Давно известно: порт – небытиё.

Судьба людей подобна хрупкой чаше:

Подбрось – осколки брызнут от неё.

Нет в мире рук, способных жизни кубок

Надолго удержать – напрасный труд!

«Рассудок и комок желаний грубых

Отдай вину», – так приказал мне Друг.

Ты хочешь знать венец небесных правил –

Сойди с ума и Разум позови:

Он пьяницу меня беспутного отправит,

Хафиза, то есть, в медресе Любви.

* * *

О мой Боже, победа! Я выиграл жизненный бой.

Наконец этой ночью случилось мне слиться с Тобой.

Я есть Ты, Ты есть я. Двуединое сердце стучало,

Как одно Провозвестие – новой эпохи начало.

Пусть сочтут за кощунство слова мои иль за обман,

Скажут он без ума или лжец, или вдребезги пьян.

Я Тебя и себя в одном теле увидел воочью.

Повторю хоть на плахе, что чувствовал ночью.

Одного, пробудившись, в сегодняшней жизни боюсь:

Что, земные дела не закончив, в Тебе растворюсь.

* * *

Дует ветер быстрокрылый из Шираза на восток.

С ним я шлю далекой милой грусть и радость этих строк.

Я ликую, что на свете есть цветок, и это ты.

Я грущу, что только ветер знает все мои мечты.

Донесет тебе поэма грусть мою издалека.

Изо всех красот эдема краше розы нет цветка.

Но не ветром быть желаю, как Хафиз, могу терпеть.

Я огнем любви пылаю, словно птица, стану петь.

* * *

О подруге ясноликой, сердце, песню приготовь.

Розой белой и великой на земле растет Любовь.

Соловей один на ветке, мы вдвоем с любимой вновь

Укрываемся в беседке под названием Любовь.

Если любишь, за весельем повстречаться может боль.

Может кончиться похмельем опьяненная Любовь.

Но, Хафиз, о чувстве этом не грусти и не злословь.

Оставайся в нем поэтом и воспой свою Любовь.

* * *

Потопная нам угрожает повсюду вода.

За этой бедой наступает иная беда.

Нам кажется, нет никакого просвета в несчастьях.

Но чаша любви стоит наготове всегда.

* * *

Я у сердца спросил, где причина причин и начало.

Указало мне сердце на дверь и тотчас замолчало.

Я вошел в эту дверь — оказался знакомый кабак.

За столом восседал полупьяный всезнающий маг.

Я вопрос повторил, но при этом негромко заметил:

« Как давно здесь вкушаешь напитки старинные эти?»

Он взглянул удивленно: «И ты, получивший прозренье,

Не поймешь, что сижу в кабаке со времен Сотворенья!»

* * *

Вновь на закате жизненного дня

Пришла любовь, поранила меня.

Я плачу, наслаждаюсь, сочиняю,

Словами, словно золотом, звеня.

«Та девушка пришла из-за реки»,–

Мне говорят седые старики.

Я думаю, ее послал Всевышний;

Она пришла строкою Рудаки.

Налей мне, виночерпий, ковш вина.

Душа недугом сладким сражена.

Хоть не бывает от любви лекарства,

Мечтаю испытать подобье сна.

Я знаю: с веком нам не повезло,

Сегодня миром управляет зло.

Но чем могу помочь земле и людям,

Когда любовью голову снесло?

* * *

Я любимой из Шираза отдаю часы намаза.

За любви святой аркан подарю ей Самарканд.

ЭПИТАФИЯ

Ко мне приходит поклониться всяк.

*Стихи поэта, выбитые на его могильном

камне в Ширазе