XIII. ИСПАНСКАЯ ТЕТРАДЬ |
ИТОГ ЖИЗНИ
I. Выводы Дон Кихота
Наша жизнь — лишь дурное подобие Той, что к нам постучаться должна. Чем святее и чище утопия, Тем точней и реальней она.
II. Выводы Санчо Пансы
Хоть не все у хозяина Дома, Но чтоб в этой реальности жить, Я обязан хозяйским фантомам Поклоняться всю жизнь И служить.
1983
БЕСЕДЫ О КОРРИДЕ
C быком
Несется на арену он, Над ним Простор небес веселый и широкий. Судьба быку отсчитывает сроки… Не соглашайся с ней, бычок, Бодни Погонщика, что движется поодаль! Не все ль равно, где смерти острие? Для жизни же потеха и свобода — Два разных измерения ее. Все повторится: Шпага занесется, Ты рухнешь, А на ферме где-нибудь Теленок подрастет под жарким солнцем, Чтоб вновь проделать твой последний путь. Такая сказка никогда не кончится. И бык ревет В слепую темень дня. И он бодает… Только не погонщика, Бодает он досадливо Меня.
С матадором
Дон Хуан, нынче день, как парильня, Третий бык предстоит вам без смен. Задержались в пути бандерильи, Задержитесь и вы на момент. Пышет яростью потная туша, Ждут забавы и гранды, и чернь. Но подумайте, Может, не нужен Смертный иней бычиных очей? Месмерическим пассом надежно Укрощает быка ваш платок. Вы — артист, Так не стоит, возможно, Прятать в складках коварный клинок? Удивленно приподняты брови. Что за шутки! Да вы не спьяна?! Эти зрители требуют крови. — Что ж, кто жаждет, Получит сполна.
С самим собой
Я матадор. Я много лет в бою. И много лет быком почти прикончен. Корриду неприметную мою И главную едва ли кто захочет Увидеть. А мой враг, рога склоня, Все ждет, что оступлюсь я или струшу. Прыжок — и в сантиметре от меня Проносится нацеленная туша. Одно желанье в мире у него — Меня увидеть павшим и добитым. Но плащ пурпурный сердца моего — И вызов, и надежда, и защита. Одно желанье в мире у меня — Чтоб донимать желанья перестали, Ведь этот бык и есть другое «я»: Рога вражды и поле для ристаний. Схватились мы в бою, как два клинка, В неистовом, почти любовном жженье. И кто-то из двоих наверняка Не выдержит, падет в изнеможенье.
С пространством
Все «я» да «я». На белом свете Мне эти двое застят свет, Который есть Великий Третий И Главный Я, когда их нет. Он не натуга, не неволя, Он возвращает нас вовне К улыбке пахаря на поле, К его упорству на войне.
1985—1999
* * *
Он воспылал смешным пристрастьем к ней, Она цветком дорожным, неприметным Росла среди навоза и свиней. Теперь же светят факелом бессмертным Уже четыре века за строкой Романа. Но зато каков роман-то!.. Заплачено за выдумку рукой, Потерянной в сраженье при Лепанто. Алжир, пираты, долгий рабский плен… Пришлось на выкуп денег в письмах клянчить… И завершить синодик перемен Тюремными скитаньями в Ламанче, Поскольку среди бед не поумнел, Карман не отягчил эскудо лишним, Налоги брать как надо не умел, Слыл мытарем на службе никудышным. Храни же, рыцарь всех времен и вех, Хоть капельку подобного азарта! Копье мечты свершает путь наверх На крыльях той же мельницы базарной. А остальное — дело санчо панс, Как захотят распорядиться томом: Под грузом комментариев упасть Или служить по-прежнему фантомам.
2008
К ПЕРЕИЗДАНИЮ СЕРВАНТЕСА В РОССИИ
Испанский ангел твой не сразу хватится, Что ты в Россию от него сбежал. Тебе, переизданию Сервантеса, Обогревает грудь российский жар. В жилетку плакать незачем и некому, Везде сверкают меч или копье. Мы — донкихоты с новой в сердце Меккою — Повсюду атакуем воронье И защищаем ветряные мельницы, Пусть попадаем часто не туда… Нам верится: эпоха переменится. Натянем россинантам повода — И в новые далекие ристания Отправимся куда-то на восток. Что нам Ламанча, что нам вся Испания! Настал черед России. С нами Бог!
2005
ЗАПОЗДАЛЫЙ ДРАГОЦЕННЫЙ СКАРБ
Но продуман распорядок действий… Б. Пастернак
Разные по жизни дуют ветры. Вот один из жития подул — О скитаньях дона Сааведры, Мигеля Сервантеса. Вдохнул В сердце обновляющие чувства, Что не на земле мой Отчий дом. Грезишь, не торопишься очнуться, Возвратиться в нынешний содом. Все же возвращаешься и тайно Повторяешь давний и живой Опыт хитроумного идальго, Бросившего веку вызов свой. Исполняешь действий распорядок: На подмостках жизненной оси, Среди вихрей жизненного ада Держишься, покуда хватит сил. Тащишь в жизнь из рыцарской эпохи Через алчный рыночный оскал Ретропоэтические вздохи, Запоздалый, драгоценный скарб.
2007
* * *
Февральские морозы все сильней Свирепствуют над Западной Сибирью. А ведь пророки обещали ей Почти температурную Севилью, Субтропики и смену полюсов. Мираж такой пока нам не маячит. Остановись же, время-колесо, Не дай растаять думам о Ламанче! Пускай от мельниц, копий и мечей Остались только корки апельсина, Не забывает до сих пор Россия Те сны Испании во тьме своих ночей. Мечты о том, что жив поверх погод, Среди бесчинств и властного бессилья В Сибирь откочевавший из Севильи Последний в этом мире донкихот.
2009
19 АВГУСТА Памяти Г. Лорки
Был в этот день убит Гарсия Лорка. Поэт не дотянул до сорока. Его звала арена — не галерка. И не клинок тореро — Боль быка. Когда тупая пуля фалангиста Остановила сердце навсегда, На небесах его Гренады мглистой В ту ночь зажглась еще одна звезда. Поэт теряет голову охотно На самой главной линии огня. Зато не умирает канте хондо, Душою Андалузии звеня. Нас, разделенных временем-пространством, Живущих друг от друга вдалеке, Невидимое связывает Братство. Надеемся когда-то долететь До дальних звезд, Где Сердце Мира бьется, И там, в лучах немеркнущей зари, Нас встретят Леонардо, Пушкин, Моцарт, Есенин, Лорка, Сент-Экзюпери. Склонимся вместе над священной чашей Грааля заповедного — И в путь, В обратный путь к Земле заблудшей нашей, Ей радость и достоинство вернуть.
2001
|