XVI. КРИЗИС |
* * * Но когда же кончатся прятки?! Покажись мне, планида моя. Вот опять, как крапиву на грядке, Повыдергивал прошлое я. Преуспел на этой прополке: Ни крапивы, ни огурцов. Словно пьяница после попойки, Пью один огуречный рассол. Ох, насмешек не надо бы, милый, Злые складки к чему у рта? Набирают Уверенно силу Безрассудность и доброта. Набирают... Но дело не к маю. К октябрю склоняю чело. Ничего я не понимаю, Ни в стране, ни в себе… Ничего.
1971
* * *
Тридцать с ветром. Огненной порошею Жгут на перекрестках сквозняки. Смотрят крестоносцами прохожие, Нету лиц — Одни воротники. Завернусь и я до глаз в молчание, Разорву надежды глупой нить. Но со мной еще мое отчаянье, На двоих пальто не поделить. Не спешите, граждане прохожие, В мутной и жестокой полутьме. Дорогие, милые, хорошие, Где вы, люди, Отзовитесь, Где?!
1972
* * *
По-весеннему небу синю. Засиял долгожданный свет. Так морозило в эту зиму, Что и места живого нет. Поплыву ручейками лени В темных лужах кружить и млеть. Не хочу никаких сожалений, Не могу никого жалеть. День зевает светло и сонно, Малахитовой строчкой прошит. Если в сердце мертвая зона, Это лучший на свете щит. Пусть земля половодье глушит, Припадая к ручьям, как к вину. Парусиновый плащ равнодушья Не спеша на себя натяну. Не торопится зрелости речка, Легкой складкой чело рябя. Но ведь мне от себя не отречься, Не отречься мне от себя.
1972
* * *
Когда подступит к сердцу хаос И ты замрешь настороже, Когда, о крыши спотыкаясь, Привстанет солнце На меже Полей земного притяженья, И зова неба Нет светлей, И неизменней утешенья Блаженной каторги твоей. Но в тихий мир, к цветам и травам Все безысходнее пути. Ты в чем-то грозном, жестком, странном Зовешь гармонию найти.
1977 *** Иногда в моей памяти прошлое Не веселым осколком блеснет — Головней задымит под подошвами, В подворотне ножом полоснет. И злобился, и труса праздновал, И кого-то зазря обижал… Ох, немало всякого разного Занозила в потемках душа. Но где право, где лево, путая, Не ловчил, не правел, не левел. Спорышом через камень бутовый Прорезался во мне человек. Дело это, конечно, не новое — Молодые грехи ворошить. Но висит неотступно-суровое: Как же дальше мы будем жить? 1981
* * *
О нет, я не книжник, забившийся в келью, В смятенье бежавший от грязи и драк, Чужие страданья бумажной постелью Себе приспособивший. Это не так. Мне в мире, Дробящемся неудержимо, Услышать совет и свести бы на нет У тяги к живому Дрожанье поджилок И шоры у лошади, Ищущей свет.
1977
* * * Направо пойдешь — меч потеряешь, Налево пойдешь — коня потеряешь, Прямо пойдешь — голову потеряешь. (Из русской сказки)
Кто эту надпись в чистом поле выбил? Дорожный камень, что там за тобой? И как преодолеть рассудка выбор, Ежесекундно ткущийся судьбой? Чтоб сердце знало без раздумья долгого Четвертый путь, Где можно потерять Все сразу — меч, коня и буйну голову, Зато и счастье полной мерой взять.
1977
СОВЕСТЬ
Узнай, что боль необходима, А ложь и зло непобедимы, Душа беспамятна, и кладь В грядущих воплощеньях та же, В ней атом истины не нажит, Все нужно снова наживать. И зовы неба голубого, И шепот мой, что слышишь ты, — Не вести благостного бога, А вечный ветер пустоты. Узнав, что места нет надежде В моих владеньях, — не в аду, Готов ты мне служить, как прежде? — Готов. — Пойдешь за мной? — Пойду.
1977
*** Полинялой собакой рыжей Со стогами-репьями в хвосте После долгих сентябрьских стрижек Прилегла кулундинская степь. Провода бесконечно линуют Полустанки и купы берез, Но зовут в бесконечность иную Монотонные ритмы колес. Я не предал тебя И не сдался, И с очей твоих, нет, не бегу. На мгновение мне показался Свет иной на ином берегу. Все мне шепчет, что пуст этот берег, Как и влажное это жнивье. Но колеса упрямые верят, Грохоча через сердце мое, Возвратить обещая призывно К теплым плахам родного крыльца Не раскаянье блудного сына На спокойную мудрость отца.
1977
|