Когда в сиянье стронциановом
Сольются небо и вода,
Как будто Дух над бездной заново
Замыслил Слово,
В час, когда
В глухом блаженном одиночестве
На тонких нитках тишина
Повесит звоны и пророчества,
И оком пристальным луна
Скользнет по длинным плесам озера,
Просторным островом спины
Вдруг что-то грузное и грозное
Подымется из глубины.
Потянется к Большой Медведице
Змеиной шеей из воды,
Глаза зеленые засветятся -
Две грустных маленьких звезды.
Сбегут беззвучно струйки лунные
С чугунной кожи,
Глядя в даль,
О чем она тогда подумает
Доисторическая тварь?
Свидетельница гроз Лемурии
И Атлантического дна,
Оглядывая мир нахмуренный,
О чем встревожится она?
Ночь затаится,
Даже лешие
Забудут блудные дела,
Пока полнеба занавешивая,
Два перепончатых крыла
Поднимут вал на древнем озере,
Рванутся ввысь в мольбе, в тоске
И тяжко упадут от розовой
Рассветной дрожи вдалеке.