Поэт просил не заводить архива —
пустая трата сил на борозде.
Но ведь архив, как пятка у Ахилла,
сопровождает в жизни нас везде.
Всё пишет Книга жизни молчаливо,
твой вдох и выдох, каждый тайный жест.
Дно самого глубокого пролива
Нащупает Харона длинный шест.
И рукопись не спрячешь в сумму знаков,
трясись над нею или в печке жги —
ответ на грех повсюду одинаков…
Я не пытаюсь спорить с Пастернаком —
я собственные меряю шаги.