Солнце в Гизе закатное шает*,
тишина опускается вниз.
Две фигуры судьбу вопрошают —
русский путник
и каменный Сфинкс.
Путник где-то услышал случайно,
что как только загадочный зверь
рухнет наземь, откроется тайна —
обнажится заветная дверь.
Под пластами гранита и глины
уведёт она в залы дворца,
где хранится папирус старинный,
а в папирусе — планы Творца.
Сверху сумрак прохладный сочится,
снизу тянется тень пирамид.
— Что со мною в грядущем случится? —
русский путник Творцу говорит.
— Человек, ты подобие Сфинкса. —
тишина отвечает ему. —
Ты с обличием собственным свыкся
и боишься его.
Почему?
Я не знаю, что будет с тобою
и со Мной, потому что люблю
Тайну жизни и с общей судьбою
Я, конечно, свою разделю.
Я всего лишь твой временный зодчий,
охраняю тебя до Суда.
Ты меняешь мои оболочки,
Я же камни свои — никогда.
Я завет наш вовек не нарушу,
Я поклялся святым Небесам
дать свой образ тебе, чтобы душу
ты в страданиях выстроил сам.
Ты же в присных трудах и вчерашних,
как дитя, миражи теребя,
воздвигаешь песочные башни,
убегая всю жизнь от себя.
Я твой вечный слуга, человече,
а не ты мой. Себя оцени,
чтобы вместе расправили плечи
мы с тобой в наши Судные дни.
Солнце в Гизе закатное шает,
светлый день опускается вспять.
Ничего на земле не мешает
русским путникам Сфинкса понять.

2003

* Шаять (сев. сиб.) — гореть без пламени, тлеть