Нагрузившись вином,
разбрелась по задворкам и щелям
моя славная смена.
До солнца не растормошить.
Я остался один на один
со своим возмущеньем, не считая, конечно,
полдюжины автомашин.
Семь потов в эту ночь 
я пролил на сучки эстакады,
триста сорок процентов
в рекорды завода вписал
без цветов и оркестров.
Ну, ладно, оркестров не надо.
Но зачем свою спину
нагрузкой такой наказал?!
И когда я с молитвой 
07-46 догружал, еле-еле можаху,
из-за тарного склада
июньское солнце взошло,
обсушило лицо
и белёную солью рубаху,
и второе дыханье
под этой рубахой зажгло.
И восторг распрямил
приунывшую душу и тело,
и вся горечь моя
сразу стала смешной и чужой,
и незримая птица
в ликующем сердце запела
песню чистой победы
над тонувшей в обидах душой.
Я полсуток проспал,
но зато во вторые полсуток
написал эти строчки
о пользе тяжёлых работ.
Так что низкий поклон
вам, принцесса судьба, кроме шуток,
за умение выжать
последние силы и пот.

* * *

Пахнут молодо талые воды,
И вербы
В серый пух расфрантятся
На склонах вот-вот,
И, ликуя, приносят
Весенние ветры
Перемен и надежд, и тревог
Хоровод.
Долгожданно, улыбчиво, благословенно,
Что-то дрогнуло
И засияло в груди.
Это тонкие токи
Из сердца Вселенной
Отыскали к позвавшему сердцу
Пути.
Не награда страданью,
Не пластырь болячке
Эти светлые стрелы
Космических сил
Говорят, тормошат,
Пробуждают от спячки,
Чтобы ты их сиянье окрест разносил.
Как не просто сегодня, как очень непросто
В суете многоликой
И распре  слепой
Отстоять и возвысить
Свое первородство,
Свое право на разум,
На радость и боль.
И коровам,
Бредущим по темному снегу,
Так и хочется крикнуть
В незрячую грусть:
- Поднимите глаза
Хоть ненадолго  к небу,
Там вы больше
Травинок найдете,
Клянусь!