|
1.
В листве деревьев ветер замер.
Костёр горит. А завтра бой —
Последний, может быть, экзамен
Перед людьми, перед судьбой.
Закончил зверь свою охоту,
Висит, вцепившись, на плече.
Пока же над листком блокнота
В ночи сияют очи Че.
Он должен вспомнить, кто чем дышит,
Кто пал в бою, а кто сбежал.
Он пишет, в будущее пишет,
Как не сумел разжечь пожар,
Весёлый, праведный, широкий,
Подобный славному тому,
Чей отблеск песенные строки
Сейчас напомнили ему:
«Я хату покинул,
ушёл воевать,
чтоб землю в Гренаде
крестьянам отдать».
Красиво парень умер в песне,
Теперь в сердцах людей стучит.
А здешний люд, хоть оземь тресни,
На все слова твои — молчит.
И хуже, будто бы ослепнув,
Надеждам всем наперекор
Ведёт карателей по следу,
По следу твоему, майор.
Кому под этим хмурым небом
Ты отдаёшь свою любовь?
За что воюешь?
За нелепо
В господ поверивших рабов?
Судьбой назначенный и тесный,
Не ждёт подвижнический путь
Ни славы, ни даров небесных,
но верит, что когда-нибудь
Над тьмой больших и малых истин,
Над кровью всех времён и вех
Вдруг засияет бескорыстье
Одной потребностью для всех.
Да будет так. А ныне, ныне
Насущней хлеба и воды
Нужна улыбка из пустыни
Как пониманье… за труды.
Но нет ни хлеба, ни улыбки.
Они угрюмо прячут взгляд
В себя ушедшие улитки
Твоих несбывшихся гренад.
2.
Ты не суди их словом резким,
Столетья рабские, увы,
Им залепили тестом пресным
Не только руки — но умы.
Да, без дрожжей не быть броженью,
И под звериное «распни!»
На пашне многих поражений
Победа пестует ростки.
Не с сожаленьями, как с гирей,
Не впавший в жертвенный экстаз
За честь попасть в иконостас
Уныло ты бредёшь к могиле.
Бывает душ высоких стать,
Что раздаёт себя на части
И высшее находит счастье,
Когда уж нечего раздать.
Пусть весело шумят в лесу
Деревья на твоём погосте.
Врагу ты бросишь, словно псу,
Совсем немного — плоть да кости.
3.
Давно он человек-легенда
Ушёл в дела людей и стран:
И в Сальвадора Альенде,
И в сальвадорских партизан.
И в каждый дом под каждой крышей,
Где души выше потолка,
А уши слушают и слышат
Не только шелест кошелька.
Ты можешь быть смиренней лани,
Беззвучней пламени в свече,
Но если чьим-то горем ранен,
В тебе живёт частица Че.
Враги его считали русским
По крови и «рукой Москвы».
Где доллар вместо головы,
Нет места умственной нагрузке.
Конечно, для России честь
Такого воина взлелеять.
Но у моей отчизны есть
Свои сыны, свои идеи.
Не в кознях Кей Джи Би она
Ключи побед своих ковала,
И не в застенках, не в подвалах
Душа России рождена.
От Мономаховых хором,
От Радонежской кельи низкой
Течёт сквозь вечный ратный гром
Река духовности российской.
Копьё и меч привычны нам,
Нам обыдённость не по силам.
Загадки многие сынам
Ты задаёшь своим, Россия.
Всё ждём, когда кнуты вождей
В лихую пору дух разбудят.
4.
…Боливия. Сезон дождей.
И думы, думы на распутье.
В ночных деревьях ветер замер,
В костре сырой сушняк шипит.
Спросонок бредят партизаны.
Весь лагерь спит, лишь он не спит.
Пожалуй, можно ставить точку.
Встаёт рассвет. Потух костёр.
Спешит, дописывает строчку
В канун бессмертия майор.
Чем мера дела всенасущней,
Тем каменистее тропа.
И чтобы стать в грядущем гуще,
Должна под нож упасть трава
Или тростник. И хватит лирики
В соизмереньи «он» и «мы».
Тем крёстным рейдом по Боливии
Закончен путь святой войны.
Теперь отныне и вовеки
Никто на свете, даже Че
Не приведёт к заветной Мекке
С винтовкой на своём плече.
Уходит мир безумный, старый,
Ещё сжимая ржавый меч.
Свою от факела Гевары
Свечу попробуем зажечь.
Чтоб каждый мог свою путь отмерить
Не до могилы — до звезды,
Отдав Тому, в кого он верит,
Цветы любви и красоты.
1977 — 1997
|
