|
В листве деревьев ветер замер.
Костёр горит. А завтра бой –
Последний, может быть, экзамен
Перед людьми, перед судьбой.
Закончил зверь свою охоту,
Висит, вцепившись, на плече.
Пока же над листком блокнота
В ночи сияют очи Че..
Он должен вспомнить, кто чем дышит,
Кто пал в бою, а кто сбежал.
Он пишет, в будущее пишет,
Как не сумел разжечь пожар,
Весёлый, праведный, широкий,
Подобный славному тому,
Чей отблеск песенные строки
Сейчас напомнили ему:
«Я хату покинул,
ушёл воевать,
чтоб землю в Гренаде
крестьянам отдать».
Красиво парень умер в песне,
Теперь в сердцах людей стучит.
А здешний люд, хоть оземь тресни,
На все слова твои – молчит.
И хуже, будто бы ослепнув,
Надеждам всем наперекор
Ведёт карателей по следу,
По следу твоему, майор.
Кому под этим хмурым небом
Ты отдаёшь свою любовь?
За что воюешь?
За нелепо
В господ поверивших рабов?
Судьбой назначенный и тесный,
Не ждёт подвижнический путь
Ни славы, ни даров небесных,
но верит, что когда-нибудь
Над тьмой больших и малых истин,
Над кровью всех времён и вех
Вдруг засияет бескорыстье
Одной потребностью для всех.
Да будет так. А ныне, ныне
Насущней хлеба и воды
Нужна улыбка из пустыни
Как пониманье… за труды.
Но нет ни хлеба, ни улыбки.
Они угрюмо прячут взгляд
В себя ушедшие улитки
Твоих несбывшихся гренад.
2
Ты не суди их словом резким,
Столетья рабские, увы,
Им залепили тестом пресным
Не только руки – но умы.
Да, без дрожжей не быть броженью,
И под звериное «распни!»
На пашне многих поражений
Победа пестует ростки.
Не с сожаленьями, как с гирей,
Не впавший в жертвенный экстаз
За честь попасть в иконостас
Уныло ты бредёшь к могиле.
Бывает душ высоких стать,
Что раздаёт себя на части
И высшее находит счастье,
Когда уж нечего раздать.
Пусть весело шумят в лесу
Деревья на твоём погосте.
Врагу ты бросишь, словно псу,
Совсем немного – плоть да кости.
3.
Давно он человек-легенда
Ушёл в дела людей и стран:
И в Сальвадора Альенде,
И в сальвадорских партизан.
И в каждый дом под каждой крышей,
Где души выше потолка,
А уши слушают и слышат
Не только шелест кошелька.
Ты можешь быть смиренней лани,
Беззвучней пламени в свече,
Но если чьим-то горем ранен,
В тебе живёт частица Че.
Враги его считали русским
По крови и «рукой Москвы».
Где доллар вместо головы,
Нет места умственной нагрузке.
Конечно, для России честь
Такого воина взлелеять.
Но у моей отчизны есть
Свои сыны, свои идеи.
Не в кознях Кей Джи Би она
Ключи побед своих ковала,
И не в застенках, не в подвалах
Душа России рождена.
От Мономаховых хором,
От Радонежской кельи низкой
Течёт сквозь вечный ратный гром
Река духовности российской.
Копьё и меч привычны нам,
Нам обыдённость не по силам.
Загадки многие сынам
Ты задаёшь своим, Россия.
Всё ждём, когда кнуты вождей
В лихую пору дух разбудят.
4.
…Боливия. Сезон дождей.
И думы, думы на распутье.
В ночных деревьях ветер замер,
В костре сырой сушняк шипит.
Спросонок бредят партизаны.
Весь лагерь спит, лишь он не спит.
Пожалуй, можно ставить точку.
Встаёт рассвет. Потух костёр.
Спешит, дописывает строчку
В канун бессмертия майор.
Чем мера дела всенасущней,
Тем каменистее тропа.
И чтобы стать в грядущем гуще,
Должна под нож упасть трава
Или тростник. И хватит лирики
В соизмереньи «он» и «мы».
Тем крёстным рейдом по Боливии
Закончен путь святой войны.
Теперь отныне и вовеки
Никто на свете, даже Че
Не приведёт к заветной Мекке
С винтовкой на своём плече.
Уходит мир безумный, старый,
Ещё сжимая ржавый меч.
Свою от факела Гевары
Свечу попробуем зажечь.
Чтоб, день за днём трудом наполнив,
Будить безрадостную сонь,
Свободный, мирный, жаркий, ровный,
Нести строительный Огонь.
Чтоб каждый мог свою путь отмерить
Не до могилы – до звезды,
Отдав Тому, в ого он верит
Цветы любви и красоты.
1977 - 1997
|
