|
Сначала в меру кровь пролита,
Чтоб дух в разбеге не упал,
И ты твердишь свою молитву:
- Держи удар! Держи удар!
Потом ты сам / все по порядку /-
Центурион и раб удач-
Терзаешь яростно тетрадку:
- Держи удар! Держи удар!
И наконец, любимец Зевса
/ Но Мойра рядом как удав /
Ты заклинаешь только сердце:
- Держи удар! Держи удар!
* * *
Над тополями зелеными
Белый волшебник повис,
Падает с тонкой соломины
Тонкая радуга вниз.
Падает круглая радуга,
Короток радуги век.
Падает, падает, падает
И поднимается вверх.
Машет в лазоревом омуте
Птица призывно крылом.
В холоде, в холоде, в холоде
Шарик летит напролом.
Вниз зазывают березы,
Милая мнится во мгле,
Клонят тяжелые слезы
Легкое тело к земле.
Не дотянуться до месяца,
Не успокоит трава,
Мечется, мечется, мечется
Бедная голова.
И разрывается миною
Встречная веточка вдруг.
Милая, милая, милая,
Где же тепло твоих рук?
1976
* * *
В памяти застрял светло и немо
Ласковый осколок тишины —
Синее саратовское небо
Самых первых месяцев войны.
Есть еще там зарева полночные,
Огненные прочерки наверх
И барак соседский развороченный,
Точно в клочья порванный конверт.
Паровозный дым густой и черный,
Долгий путь,
налеты,
крики,
рвы.
А за Волгой вылетают пчелы
Не из туч —
Из листьев и травы.
Тихие цветочные пожары,
Жаркой дымкой сломанная даль…
Ничего прекраснее, пожалуй,
Никогда на свете не видал.
Что еще?
Покос июньский помню,
Дальних молний частые броски.
Почтальон привозит прямо в поле
Призывные серые листки.
Медленно уходят полудети
В полутьму
с медовой полосы.
Тишина.
Над нами солнце светит,
А над ними сполохи грозы.
Небом этим, степью,
удивленьем,
Красотой,
упавшей в сердце мне
Я обязан маленькой деревне,
А выходит —
и большой войне.
С ними в грудь мою вошла Россия
Бабушкиной сказкой наяву
И косой тяжелой,
что косила
Только что подросшую
траву.
* * *
Клок сена -
зов пахучий лета
Упал на синий санный след.
Примета памятная эта
Во мне живет уж много лет.
Да, пара синих тонких лент
На весь великий белый свет
В душе струятся много лет,
Хотя чего там только нет.
Итак, чадящий сорок первый
На искореженной земле,
И снег,
торжественный,
безмерный,
За Волгой в маленьком селе.
Трусит седой Серко в тумане,
Качает длинной головой.
И пахнут, о, как пахнут сани
Блаженной летней муравой!
А в небе синий столб висящий,
Не дым войны-
но дым кизячный.
Да, деревенская труба,
И снег, и сено с санным следом-
Как вековечная борьба
И неизменная победа.
1977
***
Когда подступит к сердцу хаос,
И ты замрешь настороже.
Когда о крыши спотыкаясь,
Привстанет солнце,
На меже
Полей земного притяженья
И зова неба
нет светлей
И неизменней утешенья
Блаженной каторги твоей.
Но в тихий мир, к цветам и травам
Все безысходнее пути.
Ты в чем-то грозном, жестком, странном
Зовешь гармонию найти.
|
