Художник и Поэт

Может возникнуть также вопрос, зачем тревожить военные тени, не лучше ли обратить взор к образу еще одного мирного подвижника? Действительно, кровавые лапы войны одряхлели. Ими уже никому и ничего не докажешь. Почему же человек, апофеозом которого была самая большая в истории человечества война, стал предметом нашего пристального внимания? Именно потому, что война не ушла из нашей жизни, но переменила формы. Оттого, что на полях России не стучат копыта боевых коней и не гремят гусеницы танков, легче не стало. Мы открыли врагу границы наших душ. Именно, идет массовая охота на человеческие души, в том числе с помощью различных эмоциональных капканов и духовных ловушек. А безбрежные заросли жизни нашей куда как удобны для такой охоты.
По телевидению, в газетах нередки проповеди о вселенских катастрофах и адских муках, ожидающих нас. Кого пугать?! Народ страны, который этих мук натерпелся столько и таких, что ни одно пророчество не вместит.
Религиозное оцепенение в предчувствии «конца света» презренно, покаяние, не сопровождающееся энергией действия, абсолютно бесперспективно. Давно пора усвоить этот урок. Молитвой Маршала Жукова была его тщательная ратная работа, а покаянием — анализ допущенных в работе ошибок.

В молитве нам могут быть даны огромные силы, но если человек проквасит их в бездействии, лучше бы ему не прибегать к помощи Бога. Древний мудрец, человек в высшей степени религиозный, сказал: «Если есть безоружные, хорошо вооруженные их побивают. Не дело Бога сражаться вместо тех, кто не хочет драться. Закон таков, что на войне спасает храбрость, а не молитва. Чтобы получить урожаи, надо не молиться, а возделывать почву, и если пренебрегаешь здоровьем, будешь болеть... Если злые люди стоят у власти, то это из-за трусости их подданных, и обратное было бы несправедливо».
Как свежо звучат мысли древнегреческого мудреца Плотина в наше время, когда нас захлестывают волны духовной обломовщины!

Есть религиозное поверье: герой одним геройским поступком может искупить многие грехи своей жизни, тогда как иной добродетельный человек за минуту низости и подлости будет долго и дорого уплачивать долг Богу. С таким поверьем трудно не согласиться. Неудачи жизни, пьянство, семейный и психический разлад и распад в судьбе таких людей — это и есть то, что мы называем карой Божьей.
Пусть идут своим чередом и политические события. Не будем отчаиваться при любом их повороте. Это не гражданская пассивность, но экономия душевных сил. Они нам очень понадобятся в ближайшие годы. Главные события впереди, нам предстоит выдержать колоссальное напряжение, но не в политической, не в экономической и не в военной сферах. Все чувствуют, что над миром нависла какая-то еще неведомая опасность, причем чаша испытаний не минует ни одну страну, ни одного человека. Через мощные потрясения предстоит рождение нового мира. Пионером этого мира является наша страна и народы, ее населяющие, которые прошли уже часть родовых мук. Но в одном сходятся и Откровение Иоанна (Апокалипсис), и пророчества многих старцев, и древние священные книги Индии, и Освальд Шпенглер, и Эдгар Кэйси, и мнения новейших футурологов — современная цивилизация обречена. Планета должна возродиться на каких-то иных, принципиально отличных началах. И выживут не те, кто приберег больше денег, больше продуктов или нашел другую экологическую нишу для тела. Предмет главных наших забот — экология души, чистота и высота духа.
Если мы хотим выдержать экзамен на житие в новой земле — России, мы должны соединить свои усилия с Россией Небесной, следовать в жизни ее великим Обликам. Душа Маршала Жукова принадлежит к их сонму.
Как следовать?

Однажды Жукова спросили, чем была вызвана немилость Сталина к нему после войны. Подумав, Маршал ответил: «Во время Парада Победы подо мной был слишком белый конь».
Как вы помните, Георгий Победоносец топчет дракона копытами белого коня. Поэтому фразу статьи о том, что Жуков не проиграл ни одного сражения на войне и был неизменно в проигрыше в мирное время, хотелось бы уточнить: он не знал поражения никогда. Забытый, униженный, отодвинутый в тень, он оставался лучше, чище, нравственнее других. Белый конь жизни — вот главный символ спасения сегодня. Но лучше сказать: не спасения — ПОБЕДЫ!

1996

ТЕБЕ, ПОБЕДА

Никуда от пафоса не денусь,
Не могу не написать стихов.
Я люблю тебя за неподдельность
Святости твоей, твоих грехов.

Ты вместила на полях и займищах
Наш позор и славу, кровь и дым,
Мужество, какого мир не знал еще
И свинцовый ливень... по своим.

Да, мы помним, мы, конечно, помним
Тот, с известным номером, приказ.
Только он не гневом душу полнит —
Пониманьем наполняет нас.

Сорок первый был щемящ и жуток,
Потому суров сорок второй.
Маршалы твои! Георгий Жуков!
А народ! Сказать, что он герой

Мало, он в самом аду кипящем
Укреплял и суть свою, и стать.
Был и вождь, жестокий, настоящий,
Времени и родине под стать.

Нет вождей и маршалов в России,
И врага густой скрывает дым.
Сердце, только сердце с прежней силой
Верит —
все равно мы победим.

ПОСТКРИПТУМ

С беседами о нашем великом Маршале я проехал по многим городам России и ближнего зарубежья. Приходилось выступать перед теми, кто встречался с Жуковым, служил с ним. Некоторые поделились со мной личными впечатлениями, кое в чем поправили меня. Рассказом о двух таких встречах дополню свои размышления о Г. К. Жукове.
Дело было в городе Юрга Кемеровской области, куда я был приглашен 9 мая 1995 года по случаю 50-летия Победы. На праздничном вечере было много ветеранов войны в форме, при орденах. Словесная часть встречи, где я выступал, закончилась, люди вышли в фойе клуба.
Высокий морячок, лет семидесяти на вид, в форменке и бескозырке, звеня многочисленными орденами
и медалями, лихо отплясал барыню, потом подошел ко мне. От него слегка пахло вином. Он не скрывал этого. Состоялся такой разговор.
— По случаю праздника принял фронтовые сто граммов. Извините.
— Поздравляю. Желаю здоровья.
— Спасибо. Я вот слушал ваше выступление и понимал вас, пока вы о Боге не заговорили. Тут я перестал понимать. Знаете, я не могу представить, чтобы кто-то сидел на небесах и руководил войсками. Какая еще небесная сила, какая энергия? Для меня Жуков и есть сила. Жуков — это Бог.
— Теперь я вас не понимаю.
— А вот послушайте. Начало войны застало меня в Ленинграде, на Балтфлоте. Служил я на флагманском крейсере. Командир у нас был замечательный, мы его все уважали, звали «батя». Команду на корабле он создал классную, боевые задачи мы выполняли отлично. А главная задача состояла в том, чтобы не подпустить немецкие корабли к Ленинграду. Вооружение наших кораблей позволяло задачу выполнить, потому что дальнобойность орудий была выше, чем у немцев. Но очень донимала немецкая авиация, хотя зенитчики наши работали тоже хорошо. Единственное, что мучило нас — кормежка. К концу сорок первого кормили совсем плохо.

И вот в это время приехал с инспекцией на флот Жуков. Понятно, что принимал его флагманский крейсер. Собрал нас батя, рапортует Жукову: так и так, команда построена. Маршал рапорт принял, обходит нас и спрашивает: «Как дела, ребята?» А мы возьми и скажи: «Плохо!». Жуков нахмурился, он не привык к таким ответам, спрашивает: «Почему плохо?» Мы объяснили. Он поворачивается к бате: «Почему плохо кормишь?» Тот говорит, мол, мало продуктов доставляют тыловики. Жуков перебивает: «О продуктах без тебя знаю. Почему рыбу не глушишь?» Батя ему: «Есть строгий приказ глубинные бомбы расходовать только по целям. Жуков говорит: «Ну так, я тебе приказываю...» Мы, конечно, обрадовались, кинулись к аппаратам. А в это время команда: «Воздух!» Пришлось бомбы отставить, взялись за зенитные пулеметы. Были у нас крупнокалиберные, счетверенные, открыли огонь, да так удачно, что два бомбардировщика срезали, и они упали в море. Остальные повернули назад. А чтобы с бомбами не возвращаться на аэродромы, немцы сбросили их в воду. Ох, и рыбы всплыло! Целую шлюпку насобирали.
Накормили ухой маршала, наелись сами. Жуков взял с собой здоровенную камбалу: «Угощу Говорова», — говорит.

Я поблагодарил собеседника за интересную историю, а потом спросил:
— Но все-таки вы не сказали, почему Жуков для вас Бог?
— А ты так и не понял? — искренне удивился морячок. — Христос сколькими хлебами и рыбами накормил толпу людей, знаешь? А маршал приехал с пустыми руками и накормил целый флот!

Вторая интересная встреча произошла в Одессе в 1996 году. Здесь я выступал перед собранием одесских офицеров-ветеранов. Одесса — город особый, среди отставников немало видных военачальников. Подозреваю, что они пригласили меня не без тайного умысла — протестировать штатского человека, что он знает о Жукове, с которым многие из них служили. Когда я закончил свое выступление, то с облегчение почувствовал, что экзамен более или менее выдержал, потому что никаких возражений не услышал. Ветераны сразу же про меня забыли и принялись спорить о Жукове.
— Самодур! Мой полк в грязь положил. Выбрал на болоте самое грязное место и скомандовал — ложись!
— А ты как хотел солдат учить?! Чтобы по асфальту всю службу прошли?
— Меня ни за что в должности понизил!
— Он ни за что никого не наказывал! Спорам положил конец председатель ветеранского Общества отставной генерал-полковник Зайцев.
— С Жуковым ясно, поезд ушел. Надо было спорить, когда он стоял в Одессе. Доказать, если прав, Жукову всегда можно было. А вам, — генерал повернулся ко мне, — спасибо. Продолжайте действовать.

Я направился к выходу. В коридоре меня догнала немолодая женщина с орденскими колодками на груди.
— Я хотела вам сказать вот о чем, вы говорили, что Жуков не боялся Сталина, спорил с ним. Я служила в штабе Жукова телефонисткой, организовывала связь маршала со Сталиным. Так вот, когда Жуков подходил к телефону, он бледнел.
— Но ведь спорил...
— Никогда не слышала.
— Как он разговаривал со Сталиным?
— Коротко, ни одного лишнего слова, только по делу, отвечая на вопросы. Чувствовалось, что он очень-напряжен и собран.
— Что вам больше всего запомнилось из этих телефонных разговоров?
— То, что я вам сейчас сказала. Он ни с кем так не разговаривал, как со Сталиным.
— А что вы сами испытывали в это время?
— Тоже бледнела.
Я поблагодарил мою собеседницу за эти некоторые уточнения.

1998

* * *

Спустя пятнадцать лет после написания этой статьи и десять – после её опубликования имя Маршала вновь атаковано «гуманистами» и «телохранителями» человечества. Пишут и говорят о «несоразмерных» жертвах, которыми добыты жуковские победы. Причём особо усердствуют те, кого Георгий Константинович спас от неминуемого физического истребления. Ещё раз подчеркну особую роль великого маршала среди других славных советских военачальников. Да, кровь наших солдат в 1941-м пролилась куда как гуще, чем немецкая. Да, Жуков в первые дни войны затыкал бреши в обороне неисчислимыми солдатскими телами. Но чем ещё можно было держать оборону, когда необходимого вооружения не было? Во второй половине войны немецкие генералы вынуждены были поступать точно таким же образом, только они проиграли своё дело, а Жуков выиграл.

В основу статьи положено выступление автора перед офицерами и генералами Сибирского военного округа в декабре 1996 г. (В СНОСКУ)

МАРШАЛ

Ему в победах равных нет
Средь всех, кто вынул меч из ножен.
А мне в ряду его побед
Одна не то, чтобы дороже,
Но памятней:
Когда скрестив
Свой взгляд с державным взглядом,
Маршал
Не захотел перенести
Несправедливости монаршей.
Во всех его поступках есть
И прокаленной воли отсвет,
И некасаемая честь
Георгия Победоносца.

(Д. Л. АНДРЕЕВ)

* * *
Библейской повести страницы
пугают нас эпохой гроз.
Но с погребальной плащаницы
спокойно смотрит в мир Христос.

-Я вам Отец
и всей планете,
поправший смертью смертный прах.
Так почему же стану детям
внушать отчаянье и страх?!

Приходят грозы и уходят,
но Вифлеемская звезда
сияет при любой погоде.
Очищу ваши города,

в них уберу ожесточенье,
сады взращу на мерзлоте.
Не ждите от Меня отмщенья
ни вам, ни даже сволоте!

Она сама себя изранит
в борьбе отчаянной со Мной.
Поверьте – скоро солнце встанет
над обездоленной страной.