|
ИТОГ ЖИЗНИ
I. Выводы Дон Кихота
Наша жизнь — лишь дурное подобие
Той, что к нам постучаться должна.
Чем святее и чище утопия,
Тем точней и реальней она.
II. Выводы Санчо Пансы
Хоть не все у хозяина
Дома,
Но чтоб в этой реальности жить,
Я обязан хозяйским фантомам
Поклоняться всю жизнь
И служить.
1983
БЕСЕДЫ О КОРРИДЕ
C быком
Несется на арену он,
Над ним
Простор небес веселый и широкий.
Судьба быку отсчитывает сроки…
Не соглашайся с ней, бычок,
Бодни
Погонщика, что движется поодаль!
Не все ль равно, где смерти острие?
Для жизни же потеха и свобода —
Два разных измерения ее.
Все повторится:
Шпага занесется,
Ты рухнешь,
А на ферме где-нибудь
Теленок подрастет под жарким солнцем,
Чтоб вновь проделать твой последний путь.
Такая сказка никогда не кончится.
И бык ревет
В слепую темень дня.
И он бодает…
Только не погонщика,
Бодает он досадливо
Меня.
С матадором
Дон Хуан, нынче день, как парильня,
Третий бык предстоит вам без смен.
Задержались в пути бандерильи,
Задержитесь и вы на момент.
Пышет яростью потная туша,
Ждут забавы и гранды, и чернь.
Но подумайте,
Может, не нужен
Смертный иней бычиных очей?
Месмерическим пассом надежно
Укрощает быка ваш платок.
Вы — артист,
Так не стоит, возможно,
Прятать в складках коварный клинок?
Удивленно приподняты брови.
Что за шутки!
Да вы не спьяна?!
Эти зрители требуют крови.
— Что ж, кто жаждет,
Получит сполна.
С самим собой
Я матадор. Я много лет в бою.
И много лет быком почти прикончен.
Корриду неприметную мою
И главную едва ли кто захочет
Увидеть.
А мой враг, рога склоня,
Все ждет, что оступлюсь я или струшу.
Прыжок — и в сантиметре от меня
Проносится нацеленная туша.
Одно желанье в мире у него —
Меня увидеть павшим и добитым.
Но плащ пурпурный сердца моего —
И вызов, и надежда, и защита.
Одно желанье в мире у меня —
Чтоб донимать желанья перестали,
Ведь этот бык и есть другое «я»:
Рога вражды и поле для ристаний.
Схватились мы в бою, как два клинка,
В неистовом, почти любовном жженье.
И кто-то из двоих наверняка
Не выдержит, падет в изнеможенье.
С пространством
Все «я» да «я». На белом свете
Мне эти двое застят свет,
Который есть Великий Третий
И Главный Я, когда их нет.
Он не натуга, не неволя,
Он возвращает нас вовне
К улыбке пахаря на поле,
К его упорству на войне.
1985—1999
* * *
Он воспылал смешным пристрастьем к ней,
Она цветком дорожным, неприметным
Росла среди навоза и свиней.
Теперь же светят факелом бессмертным
Уже четыре века за строкой
Романа. Но зато каков роман-то!..
Заплачено за выдумку рукой,
Потерянной в сраженье при Лепанто.
Алжир, пираты, долгий рабский плен…
Пришлось на выкуп денег в письмах клянчить…
И завершить синодик перемен
Тюремными скитаньями в Ламанче,
Поскольку среди бед не поумнел,
Карман не отягчил эскудо лишним,
Налоги брать как надо не умел,
Слыл мытарем на службе никудышным.
Храни же, рыцарь всех времен и вех,
Хоть капельку подобного азарта!
Копье мечты свершает путь наверх
На крыльях той же мельницы базарной.
А остальное — дело санчо панс,
Как захотят распорядиться томом:
Под грузом комментариев упасть
Или служить по-прежнему фантомам.
2008
К ПЕРЕИЗДАНИЮ СЕРВАНТЕСА В РОССИИ
Испанский ангел твой не сразу хватится,
Что ты в Россию от него сбежал.
Тебе, переизданию Сервантеса,
Обогревает грудь российский жар.
В жилетку плакать незачем и некому,
Везде сверкают меч или копье.
Мы — донкихоты с новой в сердце Меккою —
Повсюду атакуем воронье
И защищаем ветряные мельницы,
Пусть попадаем часто не туда…
Нам верится: эпоха переменится.
Натянем россинантам повода —
И в новые далекие ристания
Отправимся куда-то на восток.
Что нам Ламанча, что нам вся Испания!
Настал черед России. С нами Бог!
2005
ЗАПОЗДАЛЫЙ ДРАГОЦЕННЫЙ СКАРБ
Но продуман распорядок действий…
Б. Пастернак
Разные по жизни дуют ветры.
Вот один из жития подул —
О скитаньях дона Сааведры,
Мигеля Сервантеса. Вдохнул
В сердце обновляющие чувства,
Что не на земле мой Отчий дом.
Грезишь, не торопишься очнуться,
Возвратиться в нынешний содом.
Все же возвращаешься и тайно
Повторяешь давний и живой
Опыт хитроумного идальго,
Бросившего веку вызов свой.
Исполняешь действий распорядок:
На подмостках жизненной оси,
Среди вихрей жизненного ада
Держишься, покуда хватит сил.
Тащишь в жизнь из рыцарской эпохи
Через алчный рыночный оскал
Ретропоэтические вздохи,
Запоздалый, драгоценный скарб.
2007
* * *
Февральские морозы все сильней
Свирепствуют над Западной Сибирью.
А ведь пророки обещали ей
Почти температурную Севилью,
Субтропики и смену полюсов.
Мираж такой пока нам не маячит.
Остановись же, время-колесо,
Не дай растаять думам о Ламанче!
Пускай от мельниц, копий и мечей
Остались только корки апельсина,
Не забывает до сих пор Россия
Те сны Испании во тьме своих ночей.
Мечты о том, что жив поверх погод,
Среди бесчинств и властного бессилья
В Сибирь откочевавший из Севильи
Последний в этом мире донкихот.
2009
19 АВГУСТА
Памяти Г. Лорки
Был в этот день убит Гарсия Лорка.
Поэт не дотянул до сорока.
Его звала арена — не галерка.
И не клинок тореро —
Боль быка.
Когда тупая пуля фалангиста
Остановила сердце навсегда,
На небесах его Гренады мглистой
В ту ночь зажглась еще одна звезда.
Поэт теряет голову охотно
На самой главной линии огня.
Зато не умирает канте хондо,
Душою Андалузии звеня.
Нас, разделенных временем-пространством,
Живущих друг от друга вдалеке,
Невидимое связывает Братство.
Надеемся когда-то долететь
До дальних звезд,
Где Сердце Мира бьется,
И там, в лучах немеркнущей зари,
Нас встретят Леонардо, Пушкин, Моцарт,
Есенин, Лорка, Сент-Экзюпери.
Склонимся вместе над священной чашей
Грааля заповедного —
И в путь,
В обратный путь к Земле заблудшей нашей,
Ей радость и достоинство вернуть.
2001
|
