|
Нам пора расстаться с тобой, читатель, и с вами, мои фантазии. Первое сделать нетрудно, потому что пока эти выдумки не отправились в тираж, те, кто станет читать их, лишь смутно сквозят в моём воображении.
Расставание же с фантазиями почти невозможно. Я дал жизнь поэту, Фее, всем остальным своим героям, и они живут во мне и вне меня вполне независимо, как любой плод человеческой мысли. Рассказывают, что в Тибете претендентам на звание высокого ламы в своё время давали задание сотворить мысленный образ человека, затем уничтожить его. Не все мастера «умного деланья» справлялись со второй частью задачи. Потому что из различных форм материи мысль самая стойкая. Особенно, если её вынашивают долго. Однажды рождённая, она живёт, во всяком случае, гораздо дольше, чем оболочка её создателя. Мастера полётов в Тонком мире свидетельствуют, будто встречали там некоторых литературных героев. Эти порождения творческой мысли им виделись так ярко, что трудно было порой отличить писательскую выдумку человека от развоплощённой души.
Но создавая своих героев, я вовсе не собирался их уничтожить ни в прямом, ни в переносном смысле. Пусть живут, пусть обрастают улыбками и сочувствием, потому что все сущее на свете и с искрой Божией, и без неё больше всего нуждается сегодня в милосердии.
* * *
Много встретил на этом свете я
И людей, и идей, и затей.
Милосердия! Милосердия!
Ничего нет сегодня святей.
До печёнок земля изранена.
Обвиним ли опять кого?!
Сострадания! Сострадания!
Это нынче превыше всего.
* * *
Не ищи также в этой книге, читатель, схожести со знакомыми тебе людьми — если она и есть, то лишь условная. Глаз и чувства улавливают лишь видимое, главное же естество человека — за семью печатями. Да и наша видимость каждую минуту становится иной, что уж говорить о человеческой сути, когда она прошла через страдание, смерть и новое рождение.
Петра направили в новую командировку, посмотреть, как адаптируются к обычной жизни бывшие обитатели Авичи и вольеров. Вольеров на их прежнем месте он не застал, все они за ненадобностью были ликвидированы, хотя напоминание о них в виде мемориальной доски сохранили на воротах местного поселкового рынка. Что касается их обитателей, то никто, кроме Филумены и Филимона, не отправился в Амазонию. Оставшиеся в России бывшие функционеры рыночных партий, сами своими руками построили себе добротные дома в посёлке городского типа и доказали, таким образом, право на регистрацию некоего подобия советского колхоза или израильского кибуца, где члены данного трудового коллектива занялись выращиванием папайи и плодов киви. Назвали прежние обитатели вольеров своё объединение «КОЛПОНОС» — «Коллективное поселковое объединение «Ностальгия». Ностальгия о чём? Как объяснили Петру, для большинства — об утраченной кратковременной эпохе рыночной демократии, для немногих — об эпохе шестидесятых, для единиц — обо всём. Генеральным президентом выбрали седовласого Боба, вице-президентом — лысого Майкла, остальные обитатели вольеров превратились в президентов подразделений колхоза, например, животноводческой фермы, или автозаправочной станции. Человеческое сообщество не сочло нужным каким-то образом ограничивать право своих бывших столпов на страсть непременно занять какие-нибудь высшие должности.
Побрившийся Вольдемар Жураковский вернул себе бравый имидж прежнего либерал-демократа. Несмотря на предубеждения, он женился на Калерии Новоборской, правда, после дуэли с бывшим депутатом Думы по фамилии Буровой, тоже имевшем на неё виды. Дуэль была разыграна ещё в вольере на ток-шоу «Окно в спальню» и заключалась в перестрелке, или точнее сказать переплёске содержимого наполненных стаканов. При этом Буровой выплескивал в лицо Жураковскому американскую пепси-колу, а либерал-демократ посылал в обратном направлении русский квас.
Квас победил. Буровой позорно бежал со своего стула, но потребовал переигровки, заявив, что Жураковский добавлял в квас сельскохозяйственные ядохимикаты. Однако секундант — членообразный ведуший «Окна» протест Бурового не принял, сославшись на то, что в их кооперативе гербициды не запрещены.
Сразу с ток-шоу новобрачные отправились в свадебное путешествие по вольерам, а после их ликвидации поселились сначала в шалаше, затем в выстроенном собственными руками доме. Свои политические увлечения молодожёны сохранили в виде хобби. Они избрали семейную Думу, где спикером стала супруга, а вице-спикером супруг. Жураковский получил также официальную должность главного редактора местной поселковой стенгазеты, которая имела хорошие шансы перерасти в многотиражку. Ему также поручили вести на поселковом телевидении авторское ток-шоу «Если б я был султан». Телепрограмма, вопреки прогнозам экспертов, не получила особого рейтинга, может быть, потому, что никогда не содержала никаких намёков на положенный султану гарем, наоборот, ток-шоу проповедовало строгую моногамию. Супруга бывшего главного либерал-демократа похудела, похорошела и даже освободилась от навязчивой потребности ради торжества демократии отправиться на нары.
Изредка в посёлке «Колпонос» появляется Диктатор в своём белоснежном мундире с золотыми звёздами на погонах и на груди. Тогда жизнь в посёлке замирает. Все двери запираются изнутри, шторы на окнах задёргиваются. Но жители в щёлочку потихоньку всё же наблюдают за поведением грозного некогда властителя полумира. Они сохранили жгучий интерес к нему и в новую эпоху. Когда он останавливается, раскуривая трубку, все сердца в посёлке на некоторое время перебираются в пятки. Неужели Диктатор выбрал «Колопонос» как объект своего внимания всерьёз и надолго? Но остановки бывают краткими. Обведёт Диктатор дома своими тигриными жёлтыми глазами, посмотрит на небо, махнёт рукой и следует дальше. Что означают эти взгляд и взмах? Ждёт ли бывший вождь удобного для себя расположения светил или какого-нибудь другого знака, чтобы вновь вернуться к власти? Или, может быть, кровавый скиталец сам ищет покоя? На его изрытом мелкими оспинками лице по-прежнему ничего невозможно прочесть.
А как чувствует себя Мороженый Голавль? Как сложилась судьба могущественного повелителя земных и подземных энергий?
С ним произошло полное преображение. Во-первых, он стал писать стихи. Издал сборник четверостиший, напоминавших рубайи Омара Хайяма. Одну из стихотворных миниатюр Голавля охотно цитировали литературные критики: «Я поднимаю свой бокал за нашу вечную дорогу. Кто мрак безбожия познал, тот обречён вернуться к Богу». Во-вторых, бывший президент холдинга напечатал философский трактат, где отрицал всякое право частной собственности на любые виды энергии. Трактат содержал такие покаянные строки: «Хотя я всегда на словах боролся с попытками монопольного владения энергетической системой страны, но в глубине души стремился сам стать подобным монополистом. И, в конце концов, сделался заложником некоего господина с голубыми рожками. Он пытался превратить меня в своё исчадие, но я вовремя одумался. Моё искреннее желание перестать быть исчадием и сделаться чадом Господним». В-третьих, опубликовал открытое письмо бывшему своему Хозяину, которое назвал «Confession of faith» . В этом письме Голавль декларировал окончательный разрыв с ним и с планетой Сатурн, куда угодил слишком властолюбивый хозяин Авичи. Письмо перепечатали, озвучили и показали по телевидению все средства информации мирового сообщества, особо выделив слова: «Я так много хитрил, что, в конце концов, перехитрил самого себя».
Бывший президент энергетического холдинга с головой ушёл в проблемы религии и даже стал нештатным пастором лиги адвентистов восьмого дня. Правда, некоторые скептики высказали сомнение в искренности Голавля. Они сделали предположение, что лукавый слуга главного Лукавого, возможно, задумал какую-нибудь новую зловредную афёру. Именно поэтому его лига надеется на восьмой день Пришествия, предполагающий возвращение на землю князя тьмы. Но другие аналитики пришли к выводу, что любая мимикрия для разумного человека в новую эпоху бесплодна, тем более что за неё приходится платить так дорого, что, в конце концов, сам остаёшься ни с чем.
Друг Голавля Дарёное Чучело под влиянием ветров нового времени увлёкся вегетарианством и хатха-йогой. Из всех асан он больше всего пропагандирует стойку на голове, настойчиво убеждая общество, что корень большинства прошлых и современных несчастий в оторванности головы от земли. В своем фундаментальном исследовании «Экономика и Платон», анализируя известное изречение греческого мыслителя: «Идеи правят миром», сэр Дарёное Чучело на многих исторических примерах доказал пагубность такого постулата и, наоборот, правильность марксистско-йогического головного почвенничества, которое он уместил в собственный афоризм: «Экономика управляет головой, если голова твёрдо стоит на земле». К сожалению, в новую эпоху зона применения афоризмов сэра Чучело сузилась. Их использовали главным образом в театральных комедийных постановках.
|
