|
В новую эпоху большая часть человечества, наконец, получила представление о том, что следует понимать под словом «Бог». Попытки разъяснения делались и раньше, но Кали-юга с её извращениями, с господством в сознании людей чувства разделения и присвоения, распространяла эти чувства и на Тонкий мир. Любая свежая идея подвергалась почти мгновенной корыстной деформации, любая благая весть использовалась в злобных целях.
Одинокие голоса просветлённых людей либо не принимались во внимание, либо подвергались насмешкам, как старомодные и никому не нужные. В этой всеобщей войне всех против всех страдали и тёмные, и светлые. Владыкам планеты не оставалось ничего иного, как до поры до времени удерживать мир, наполненный враждой, от взрыва.
Но страшная эпоха тьмы и страданий одновременно несла зёрна исцеления. Измученное человечество жаждало истины и покоя.
И гром грянул. Очистительная гроза, которая пронеслась по Земле, подвергла ревизии все понятия, все догмы. Церковь, претендовавшая на посредничество между человеком и Богом, практически полностью утеряла статус главного духовного института планеты. Сбылось евангельское пророчество о новой земле и новом небе: «Храма же там я не видел». Отношения человека и Бога стали непосредственными. Этому способствовал еще и тот факт, что лучшие представители церкви отказались от своих санов и освоили профессии психологов, врачей, философов. Знаменитые пророки прошлого воплотились в новых телах, научно разработали для людей законы жизни в Сатья-юге. В средствах массовой информации появилось множество публикаций, трактовавших проблемы взаимодействия человека и Бога. Одна из них так и называлась «Интервью с Богом», при этом слово «Бог» было заключено в кавычки.
— Что вы скажете, если мы представим вас нашим читателям, как, «Бога»?
— Улыбнусь.
— Почему?
— Потому что я не Бог. Я — человек. Бога никто никогда не видел. Об этом вам говорил ещё апостол Иоанн.
— А Иисус Христос.
— Он тоже не был Богом.
— Но христианская церковь называет его именно так.
— Церковь — да, но апостолы называли его равви (учитель) или сын Божий. Он отвечал им: вы — также сыны Божьи.
— Апостолы видели в Иисусе Христе своего Господа.
— Правильно видели, потому что в ту пору из всех живущих на Земле людей он с наибольшей полнотой воплощал силу Бога. Эта сила присутствует в камнях, в воде, в растениях и животных, в каждой мельчайшей частице материи. Она связывает всё со Всем. Больше всего этой силы в Солнце и в человеке, особенно в таком, кто в полной мере имеет право называться данным именем. В человеке, похожем на Солнце.
— Вы один из них?
— Надеюсь стать одним из них.
— Наши читатели привыкли называть высоких сущностей богами. Позвольте мне назвать вас так?
— Вы вынуждаете меня только пожать плечами.
— Тогда как вы сами можете охарактеризовать Бога?
— Никак.
— Почему?
— Я уже ответил вам, что нельзя определить Неопределимое. Если уж вы так добиваетесь от меня объяснения сущности Бога, то я мог бы сказать о вечном стремлении мира к совершенству, к всеобщей любви, красоте, добру. Но даже такое определение не может раскрыть всей полноты Безграничного.
— Понятно. Нельзя объять необъятного. С вами согласился бы известный в прошлом юмористический философ.
— Беда людей и одновременно их спасение в том, что они слишком часто превращают многие важные проблемы и обстоятельства в шутку.
Надеюсь, вы не сочтёте меня шутником, если я попрошу вас дать характеристику оппозиционеру Бога — сатане?
— Он лишь ваш и наш противник, но не Бога. У Бога нет оппозиции. Что вас интересует в связи с сатаной?
— Где он, чем занимается?
— На планете Сатурн. А занимается тем, чем занимался до последнего часа своего пребывания на Земле — донимает сатурнян разными злокозненными проделками.
— Вы называете зло, которое сатана принёс людям, проделками?
— Один ваш хороший писатель произнес такую фразу: зло в человеческой природе находится гораздо глубже, чем думают господа социалисты. Я бы добавил: и христианские богословы. Тот, кого вы называете сатаной, только играл и продолжает играть на второй, темной половине человеческой природы.
— Но даже такая игра принесла много горя людям. Почему Бог разрешил сатане удалиться на Сатурн, а не уничтожил его?
— Я вам уже ответил: в хозяйстве Бога все пригодится. На Сатурне сатана играет по совместительству роль щуки для карася, чтобы жители этой огромной планеты не дремали.
— Вот как. Вы считаете, что люди не могут обойтись без раздражителя?
— До сих пор не могли.
— Читателей нашей газеты интересует еще такой вопрос — долго ли будет продолжаться мирная эпоха на Земле?
— Соскучились по войнам?
— Точнее сказать, страшимся их возвращения.
— Прежних войн уже никогда не будет на Земле. Человеку придётся осваивать новый вид войны. До сих пор он всю жизнь боролся с себе подобными, теперь предстоит научиться воевать в самом себе против всего того, что разъединяет людей.
— Вы называете это войною?
— Это самый трудный вид войны.
— Почему, самый трудный?
— Потому что воевать, в сущности, ни с кем и ни с чем не нужно.
— Вас, действительно, трудно понять.
— Это потому, что люди слишком привыкли к враждебности, считают её естественным состоянием человечества. По-настоящему естественное состояние людей — Это состояние открытости, внимательности, сосредоточенности, это состояние непрерывного труда по преобразованию материи в дух, хаоса — в гармонию. Хаос стремится к разрушению, дух к созиданию. Хаосу требуется не враждебность, но узда. Поэтому человек должен держать себя в постоянном напряжении, или, как вы привыкли говорить, в постоянной боевой готовности, чтобы не позволить развязать в себе энергии хаоса. Именно это я называю новым видом войны.
— Зачем она?
— Чтобы быть постоянно здоровым и радостным.
— Но если человек не хочет?
— Чего не хочет? Жить в радости? Какова же в таком случае его цель? Быть постоянно больным? Или дремать в ожидании возвращения сатаны?
— По Земле прошли миллиарды людей, но только единицы из них, чаще всего монахи, занимались тем, о чём вы говорите. Теперь произошли катаклизмы и выжили не только монахи, не только ищущие духовных достижений. Среди уцелевших немало таких, кто и не помышлял совершенствоваться.
— Вы хотите сказать, что усилия людей сами по себе не имеют значения, что всё зависит от воли Бога?
— Вы правильно формулируете мои мысли.
— Тогда я с вами согласен. В прошлую эпоху лишь пять процентов стараний людей выжить и обеспечить себе счастье увенчались успехом, остальные девяносто пять процентов — результат усилий Бога и Нас.
— Арифметика неутешительная для людей, но для вас — тоже. Если вы миллионы лет так руководите нами...
— Пожалуйста, не уходите от темы разговора. Мы говорим о здоровом устремлении к счастью, а не о том, что получается из человеческих извращений.
— Значит, девяносто пять процентов несчастий — по вине людей.
— Сто процентов. Мы никогда не приносим людям несчастья.
— Так в чём же тогда смысл свободной воли отдельного человека и совершенствования всего общества?
— В умении согласовать свою волю с Нашей волей и с волей Творца. Растение делает это бессознательно, человек должен научиться выполнять волю Творца сознательно.
— Значит смысл всех усилий человека в подчинении воле Творца?
— В сознательном подчинении.
— А иначе страдание?
— Да, иначе в силу вступают законы Творца.
— Всё это трудно понять.
— Конечно! Путь к счастью пролегает через поле труда.
— Но большинство даже самых выдающихся тружеников не могли назвать себя счастливыми.
— Почему вы так полагаете?
— Им приходилось много страдать.
— Вы думаете, что счастье — это отсутствие страданий? Счастье — это умение переплавить страдание в радость. Люди либо убегают от страданий, либо рассматривают его как свою скорбную обязанность. Мы веками бьёмся над тем, чтобы научить людей через осознание страдания прийти к радости.
— Но страдают и те, кто сознательно подчиняется воле Творца.
— Страдает и сам Творец, когда его клетки впадают в своеволие. Вдумайтесь в слово клетка. Это не только частица, но и темница, если она замкнулась сама в себе. Ни одна клетка не в состоянии выздороветь, если ей не помогает весь организм.
— Вы хотите сказать, что клетка обречена вечно болеть и вечно выздоравливать?
— Я хочу сказать, что клетка объединяется с другими клетками, становится тканью, ткань превращается в орган, орган вырастает в целый организм.
— А дальше?
— Каждый орган, а тем более организм, тесно и сознательно связан с Богом.
— Разве органы и организмы не болеют?
— Для нас праздник — вылечить больную, оторвавшуюся от организма клетку. Дать ей радость победы над разъединением.
— Эта философия рассчитана на выдающихся людей. Нам, обычным людям, никогда её не понять.
— Вы глубоко заблуждаетесь. Наша философия предназначена как раз для людей, занятых семьёй, работой, взаимодействием с землёй родины и с себе подобными. Кстати, вне обычных человеческих путей нет и счастья. Главная трудность не в том, чтобы найти эти пути, но в том, чтобы суметь их пройти.
* * *
Посмотри мне в глаза
Посмотри мне в глаза,
Вот мы сетуем на безобразие,
На неправедность жизни,
За горло берущую нас.
Посмотри мне в глаза,
Мы с тобою в делах наших разве
Зло и боль не рождали,
Не множили хаос подчас?
Если в сердце любовь,
Не упрятать её и не выкрасть,
Если доброе семя —
Появятся и колоски.
Нам душа вручена,
Словно платье ребенку — на вырост,
Весь вопрос только в том,
Как до мерки своей дорасти.
Мы казним себя сами,
Настойчиво, тупо, жестоко.
Каждый носит в себе
И начало всего, и конец.
Все великие реки
Выходят из малых истоков,
Все на свете дела
Начинаются с наших сердец.
Посмотри мне в глаза...
|
