|
Его полное имя – Абу Али Хусейн ибн Абдуллах ибн аль-Ха́сан ибн Али́ Сина.
В Европе он прославился под именем Авиценны. Главные сочинения Авиценны написаны на фарси и арабском. В Европе с ними познакомились спустя сто лет после смерти автора. Сначала его сочинения перевели на латинский, а с 17 века их начали переводить практически на все европейские языки
По мощи интеллекта и разнообразию талантов имя Авиценны сопоставимо с Леонардо да Винчи или Михаилом Ломоносовым с той лишь разницей, что великий перс творил на несколько веков раньше итальянского и русского гениев. Нет области знания Х-ХI вв., куда бы он не заглянул и не сделал бы какое-то открытие. Медицина, поэзия, философия, психология, астрономия, физика, математика, геометрия, геология, музыка, военное дело – это лишь неполный список.
Мужское имя Абу на арабском языке означает «простой, большой, хороший, мужественный, долгий, лёгкий, округлый». Али – «могучий», Хуссейн – «прекрасный», ибн Абдуллах – «сын раба Божьего Абдуллы», ибн Сина – «сын груди».
С детских лет мальчик оправдывал данные ему характеристики.
Уже к десяти годам он знал наизусть Коран. В этом отношении за всю историю суфизма Авиценну превзошёл только поэт Хафиз, знавший Коран наизусть в восемь лет. В школе мусульманского правоведения, куда отдали мальчика Авиценну, он был самым младшим. Но вскоре даже самые взрослые из учеников оценив его ум и знания, стали приходить к нему за советами. В 14 лет юноша начал заниматься самостоятельно под руководством нанятых его отцом старцев. И геометрия, и астрономия, и музыка ему давались легко, пока молодой человек не познакомился с «Метафизикой Аристотеля.» В автобиографии Ибн Сина признаётся, что как и Коран выучил эту книгу почти наизусть, настолько она его увлёкла. Но глубоко разобраться философии древнего грека юный Авиценна не смог. Помогла книга Аль-Фараби комментариев к «Метафизике». Аристотель сильно повлиял на формирование философских взглядов Авиценны. Важный момент в становлении его мировоззрения, поскольку некоторые суфийские авторитеты позднее упрекали учёного именно в «излишнем» следовании аристотелевскому материализму и рационализму. Такие упрёки делал, например, Аль Газали. В то время как Омар Хайям безоговорочно признавал Авиценну своим учителем.
Если взглянуть на мировоззрение Ибн Сины сегодня глазами русской пословицы «на Бога надейся, но сам не плошай», то можно сказать так: великий учёный, никогда не отрицая первую часть пословицы, всегда делал акцент на второй. Всю свою сравнительно недолгую (58 лет) жизнь Авиценна не терял ни минуты для дела, даже в седле читал и писал, ибо часто странствовал.
Он успешно лечил многих людей, в том числе сильных мира сего. Исцелённые эмиры делали его своим советником, даже министром. Другие то вынужденно, то по своему капризу играли гением, как игрушкой. Один правитель воспользовался трактатом Ибн Сины по военному искусству в практических целях. Узнав об этом, генералы потребовали от эмира ни много, ни мало, казнить учёного за то, что он лезет не в своё дело. Авиценне пришлось спасаться бегством.
Султан Мухаммед Гязнави, прослышав о врачебных талантах Ибн Сины, потребовал учёного к своему двору, а когда тот отказался, объявил его в розыск по всей Средней Азии.
Устав от скитаний по дворам эмиров, султанов и халифов, Авиценна поселился в уединении в одной из провинций Ирана, где непрерывно работал. В автобиографии он писал, что трудился днями и ночами; когда же хотелось спать, возбуждал в себе бодрость вином. Писал в честь вина стихи. Биографы интерпретировали это по-своему: «вел разгульную жизнь, от которой он рано скончался», – писали они.
Но очевидно другое: его истощил непосильный, героический труд. Он написал более четырёхсот сочинений, из которых до нас дошла примерно половина.
Авиценна был типичным пассионарием эпохи европейского Возрождения, с той разницей, что в этом смысле опередил Европу на несколько веков. Целый ряд его научных открытий был позднее приписан западными исследователями другим учёным Европы.
Скажу в заключение о таком факте. События в Сирии, Ираке и в других районах Ближнего Востока сегодня нередко трактуются, как противостояние сравнительно немногочисленных шиитов суннитскому большинству. Или как борьба «радикалов» с «умеренными», «фальшивого» ислама с «истинным» и т.д.. Авиценну воспитывали исмаилиты. Они оказали значительное влияние на мировоззрение поэта-учёного, но сами испытали столь же сильное духовно-интеллектуальное воздействие гностиков Александрии . Сегодня исмаилитов относят к «радикалам». В такие же кавычки можно заключить ислам алавитов Сирии, который возник на земле, где христианские храмы гораздо старше мечетей, и который не мог не включить в себя элементы раннего христианства.
Наконец, мировоззрение Авиценны, Омара Хайяма, Руми, Джами, Алишера Навои и других суфиев складывалось под влиянием Гераклита, Пифагора, Платона, Плотина. Значит, ли это что взгляды суфиев представляют некую пеструю религиозную мозаику, то есть экуменизм? Нет, не значит. В отличии от тех, кто сегодня использует экуменизм как политический фактор в борьбе против традиционных ценностей, они не участвовали в политический грызне, думали о вечности, верили в Аллаха как единого мирового Творца и почитали дух высокой мусульманской традиции. Но их вера была обогащена религиозной культурой целого мира.
.
* * *
Я не противник веры и религий.
Я Истине служу, единой и великой.
* * *
Моё неверие – не бездна и не яма,
Я верю в истину светло, открыто, прямо.
И без таких, как я, неверных, в мире
Нет истины, свободы и ислама.
* * *
Я был настойчив, недоверчив, строг:
В хитросплетениях искал прямых дорог.
Сумел распутать множество завязок,
Но узел смерти развязать не смог.
* * *
Порядок жизни с шахматным похожи:
Свой чин и ход фигуркам всем положен.
Но мат объявлен – короля и пешку
Кладут в одну коробку вперемешку.
* * *
О, если бы узнать, кто здесь я и зачем,
Понять Первопричину света и ночей!
Сумел бы я найти покой и счастье
Или заплакал сотнями очей?
* * *
Вино не враг очищенной души;
Оно – помощник, если чист кувшин.
Разумный в нём отыщет истин клад,
Ханжа узрит неправду и разврат.
Вино не виновато, что глупец
Являет пьяным недостойный образец.
Но от иных излишеств тоже вред.
Хотя наложен на вино запрет.
Оно Творцом сотворено как рай, и ад.
Запреты людям объявляет шариат.
Пей мудро так, как пьёт Абу Али –
Откроешь тайны неба и земли.
* * *
Вино враждует с пьяным, с трезвым дружит,
Глупцов калечит, мудрым верно служит.
Вино в нас глушит болтовню рассудка,
Зато к Аллаху открывает уши.
* * *
Пьёшь мало – скажут: скучный лицедей.
Пьёшь лишнее – глупец или злодей.
Кто должен пить, мудрец, султан, бродяга?
Ты не из трёх. Совсем вина не пей!
* * *
Мой друг с моим врагом сегодня пил.
Вином его мой недруг подкупил.
Увы, всегда не слишком много стоит
Тот мотылёк, что гусеницей был.
***
Мне ковш вина дороже чашки чаю,
Без возлияний я отчаянно скучаю...
Они мне омовенье и намаз.
Я ангелов на дне ковша встречаю.
* * *
Есть признаки у душ высоких и свободных –
Придерживаться чувств, простых и благородных.
Не подличать, не лгать, трудясь и состязаясь
На поле доблести. Не впасть в дурную зависть
Или в зависимость от вожделений низких.
Любить друзей, не сторониться близких,
Когда богат. Но если беден и недужен,
Не гневаться на жребий: он тобой заслужен.
Творца не упрекать за собственные беды,
Довериться Ему и ожидать победы.
В конце концов, в Его святых руках
Поставить мат, но прежде сделать шах.
* * *
Блажен, кто на земле не ищет счастья,
Поэтому свободен от тревог.
Такому неизбежные напасти
Сулят освобождения залог.
Он в сторону отодвигает страсти,
Не жаждет славы, золота и власти,
И, стало быть, не ловится в силок,
В петлю любых неправедных дорог.
Но ты, моя любовь, не ждёшь ненастья,
И наставления мои тебе не впрок.
Начало всех соблазнов, их итог,
Своим страстям распахнутая настежь,
Ты мне даёшь очередной урок,
Как сохранить святое безучастье
Со страстью и заботой в одночасье,
Служа тебе, как служит людям Бог.
* * *
Я спешил обойти все на свете пути;
Сердце жаждой познанья стучало в груди.
Мудрость тысячи солнц мне в трудах помогала.
Но до сути пути не сумел добрести.
* * *
Ты хочешь с истиной свой путь соединить.
Тогда добро со злом придётся устранить:
Ведь Бог и правда неразъединимы,
Не двойственна божественная нить.
* * *
Весь мир есть Он; мы лишь Аллаха части.
Не обретёшь без связи с целым счастья.
Я утверждаю: все несчастья мира –
От нежеланья чуять к ним причастность.
* * *
Когда ты в старости хулишь свою дорогу,
Наносишь этим оскорбленье Богу.
Дела, тобой свершённые в ночи,
При свете дня существовать не могут.
* * *
Мне в очевидном часто было тесно,
Всегда влекла невидимая бездна.
Немало тайного случилось сделать явным.
Но кто я сам – поныне неизвестно.
* * *
О солнце! Неизменный благодетель,
Всех наших радостей и неудач свидетель.
Мне освети того, кто тёмен ликом.
Хочу помочь, пускай он станет светел.
* * *
Наш главный врач, понятно, лишь Аллах,
Но умный лекарь тоже нам не враг.
* * *
– Дружить с движеньем и улыбкой дорожить,
Излишествами в жизни, не грешить…
– И долго буду жить?
– Об этом я не знаю.
Но так начнёшь бессмертию служить.
* * *
Помочь способны только те врачи нам,
Кто вник в здоровья суть и в недуга причины.
* * *
Когда умрём, нам осенит чело:
Мы прожили, не зная ничего.
* * *
Тайн не хранит ни умник, ни дурак.
Поистине болтливость – общий враг.
* * *
Основа жизни выдохи и вдохи.
Что знаем об основе? Только крохи.
Но знание и есть основа бытия.
Поэтому дела у многих плохи.
* * *
Умей с невежеством бороться, как со злом.
Руками не маши – найдётся костолом.
Полно невежд, наряженных под мудрость;
Сам притворись в их обществе ослом.
* * *
Злодейство совершив хотя бы раз,
Не забывай Создателя указ,
Объявленный при Сотворенье мира:
За зуб отдашь свой зуб, за глаз теряешь глаз.
* * *
Тела без чувств и помыслов мертвы.
Всё зримое пришло из головы
Аллаха и решений человека
От грешных дел до праведной травы.
* * *
Душа должна всегда стремиться к звёздам.
Нас всех лампадами Творец великий создал.
Влил в сердце устремленье, словно масло.
Подумал и вздохнул – горение погасло.
Да не внушат такие строки страха,
Но жажду действовать по замыслу Аллаха.
|
