|
Алише́р Навои́ (Низамаддин Мир Алишер) - один из первых поэтов–суфиев, чья жизнь довольно обстоятельно и точно документирована. Известны не только годы жизни поэта, но место, месяцы и числа его рождения и смерти: родился 9 февраля (Водолей) в Герате, умер там же 3 января (Козерог).
О происхождении поэта спорят, одни учёные считают его узбеком, другие уйгуром. Сам себя Навои считал, видимо узбеком, во всяком случае, писал о себе так: «На шахские короны и пышные одежды мне надоело смотреть, Мне достаточно одного моего простого узбека, у которого на голове тюбетейка, а на плечах халат».
Стихи Навои писал на фарси, но главные его сочинения написаны на литературном чагатайком языке тюркской языковой группы. Его творчество повлияло на дальнейшее развитие узбекской и уйгурской литератур. Тюркское происхождение Алишера Навои подчеркивал его наставник и друг, Абдурахман Джами: «Хоть он был тюрком, а я персом, оба мы были близки друг с другом». В известном смысле значение Навои для развития тюркских языков сопоставимо с именами Ронсара и Дю Белле для французского.
Родился Алишер, в государстве Тимуридов , в семье правительственного чиновника; воспитывался и учился вместе с будушим султаном Хусейном Байкарой, впоследствии главой Хорасанского государства, тоже поэтом и покровителем искусств.
При этом правителе Навои в 1469 г. был назначен на должность хранителя печати, а спустя пять лет получил чин визиря и титул эмира.
Навои оказывал протекцию и поддерживал материально учёных, мыслителей, художников, музыкантов, поэтов и каллиграфов. При нём в Герате формируется кружок учёных и творческих людей, куда, в числе прочих, входили он сам, Джами и султан Хуссейн, писавший стихи под псевдонимом Хусайни.
Как мыслитель Алишер Навои входил в орден Накшбандия,в котором безусловная любовь к Аллаху и целибат одновременно являются необходимыми условиями принадлежности. Вот как он писал об этом в своём сочинении "Лисон ут-тайр" (язык птиц) – отклике на «Язык птиц» Ф. Аттара, пользуясь привычной для суфиев манерой иносказаний: "Я как феникс, родился в пламени любви. Но феникс лишь рождается в этом пламени и умирает в нём. Он создан только для того, чтобы гореть. Нет, нет, что я говорю; я только обжигался от искр любовного пламени, в котором сгорел настоящий феникс…» Вероятно Алишер Навои имел в виду Фаридаддина Аттара, высочайшего авторитета для всех суфийских орденов.
ОТ ЕДИНИЦЫ ДО ВОСЬМИ
Когда с любовью ты един,
А в сердце радость не мертва,
Тогда ты всюду господин
И перерос значенье «два».
Забудь привычку различать
«Растенье», «зверь» и «человек.
На цифру «три» вражды печать»
Поставил наш жестокий век.
Коль рвешься в небо, отрешись
От четырёх стихий земли,
Иначе будущую жизнь
Сгноишь в теперешней пыли.
Пять чувств на помощь не зови,
Где тесно сердцу одному.
Они – помеха для Любви,
Они – помощники уму.
А шесть сторон и шесть углов
Есть тайный знак Небытия.
Там нет нужды в потоках слов,
Небесной станет суть твоя.
Уйти за грань семи небес
Не разрешает нам Аллах.
Потерян будет вечный крест,
А найден – бесконечный прах.
Не жди и рая, Навои,
Уснут в кругах его восьми
Навеки горести твои,
Растают радостные сны.
* * *
Мечту о вечной жизни не исполнить,
Но счастлив тот, чьё имя будут помнить.
Не попрекай людей за их пороки,
Сам угодишь на чей-то суд жестокий.
ЖАЖДА ПОЛЁТА
Мне крылья дайте. Улечу
В ту даль, которую люблю.
Земного счастья не ищу,
Утех небесных не ловлю.
И пусть не дан мне дар Христа –
Спускаться в ад, бывать в раю,
Давно владеет мной мечта
Переменить юдоль мою.
Гнетёт меня союз с людьми,
Терзают звуки лживых фраз.
Во имя праведной любви
Готов погибнуть много раз.
Терплю я тысячи обид
От близких, дальних, от врагов,
И за себя жестокий стыд,
И гнев – за участь бедняков.
Мне не смотреть бы на людей,
Слепые растворить зрачки
В чернилах собственных затей,
Заплакать горько от тоски.
Для птицы сердца моего
Полёта мало в синеву;
Нужны ей правды торжество,
Свободы праздник наяву.
Нелёгок шахской дружбы плен,
Хотя не слишком он суров.
Я чую ветер перемен,
Подувший из иных миров.
* * *
Как ты хлопка одной не сделаешь рукою,
Так на земле без неба не найдёшь покоя.
* * *
Ошибку может сделать каждый,
Но не любой исправить жаждет.
ВЕРНИТЕСЬ ГОРЕСТИ МОИ
Диван* стихов – твоя краса,
Твои ресницы – первый стих.
Метнули взгляд твои глаза –
И мой восторг уже затих.
Был взгляд как вешний град жесток,
Упал внезапно с высоты.
И смыл во мне – его поток,
Надежды все и все мечты.
Потоки слез моих в ответ
Вернули сердцу горечь встреч.
Души во мне отныне нет,
Ты не смогла любовь сберечь.
Ушла любимая, ушла,
Похитив сердце Навои.
Вернись ко мне, моя душа,
Вернитесь, горести мои!
_________________________
* Сборник стихотворений.
* * *
Приятна нам словесная напевность,
Но лучше молчаливая душевность.
МОЯ ПЕРИ
У моей луноликой не солнце над крышей кружит–
Это чувства моей покорённой навеки души,
Или ангелы вьются у луков прекрасных бровей.
Стрелы взглядов летят. Не стреляй в Навои, пожалей!
Но, быть может, то голуби чьи-то посланья несут
Моей пери к ногам на её неразборчивый суд.
Дай мне, кравчий вина, я хлебну и записку пошлю,
Как тоскую один, как страдаю вдвоём и люблю.
Повяжу свою весть на крылатое тело гонца,
Стану плакать и петь, стану письма писать без конца.
Но быть может, любимой наскучили письма мои;
Наступила, возможно, иная пора голосам Навои.
Может, время пришло беспечальным любви голосам,
Может, радостным голубем в небо отправлюсь я сам.
Потерпи, Навои, оставайся посланцем любви –
И в веках зазвучат благородные песни твои.
* * *
Среди людей тот самым лучшим будет,
Кто меньше просит, больше носит людям.
* * *
Увидев чудный образ твой,
В тебя влюбился страстно,
И сделалась с минуты той
Судьба моя злосчастной.
Как тосковал, как грезил я
От чувств освободиться!
Но, трепеща, душа моя
Летит, как в клетку птица.
О, пери! Будь и ты верна
Любви моей взаимно.
«Стань жертвой», – говорит она, –
Безгласной, анонимной».
Кто просит, Навои, любя
Вдруг потерять рассудок?
«На всё готов я для тебя
В любое время суток».
Я белой магией владел,
Наследством Соломона,
Отныне бедственный удел
Вручён душе влюблённой.
Скитаюсь с нищенской сумой
По городам и весям.
О, Навои, твой стон немой,
Как у раба, невесел.
* * *
Мечту о вечности живущим не исполнить,
Но счастлив тот, чьё имя будут помнить.
ЮНОСТЬ И СТАРОСТЬ
Если смолоду ты не склонялся пред старым,
Значит, путь свой прошёл бесполезно и даром.
Скоро станешь седым, стариковскою тенью,
Но от юных не требуй ни даров, ни почтенья.
Пёстро не одевайся, привлекая вниманье, –
Уподобишься розе на засаленной ткани.
Не по силам дела, если старческий мускул,
В камфару превратился живительный мускус.
Если юному даже нежелательны драки,
Неприлична драчливость засохшей коряге.
Солнце в старости светит тем, кто, будучи юным,
Не сжигал свои силы вожделением лунным.
Если ж старостью правит запоздалая похоть,
То придётся «юнцу» много кашлять и охать.
Будь помощником юным, слушай мудрого старца,
Если в памяти доброй хочешь людям остаться.
Навои прожил век свой в труде и страданье,
Но сумел заслужить и почёт, и признанье.
* * *
Быть в теле и над духом не трудиться –
Как в бане находиться, но не мыться.
|
