|
Один из наиболее выдающихся поэтов-суфиев . Некоторые знатоки считают его первым номером в персидской поэзии. «Хафиз» – прозвище
Шамсуддина Мухаммада Ширази. Так называют на Востоке людей знающих Коран наизусть. Хафиз выучил священную книгу мусульман ещё в восьмилетнем возрасте и всю жизнь громким чтением айятов (отрывков из Корана) зарабатывал себе на жизнь во время религиозных церемоний ,
Сведения о жизни поэта содержат не много достоверных фактов, как, впрочем, и биографии многих поэтов-суфиев вплоть до XV в.
Родился Хафиз в Ширазе, по некоторым источникам, не в 1325 году, как считается официально, а в 1300-м.. В возрасте 21 года он стал учеником Аттара в Ширазе. Хафиз к тому времени уже прославился, как сочинитель стихов, известный чтец Корана и вошёл в один из суфийских орденов. Но жил он бедно, не только в силу обстоятельств, но и благодаря тому, исповедовал дервишеский образ жизни. История сохранила легендарную встречу Хафиза с Тимуром, завоевателем Ирана и многих других стран Востока.
Сделав Самарканд столицей своей империи, Тимур великолепно перестроил город , мечтая создать из него культурный центр мира. Однажды кто-то из придворных нашептал знаменитому полководцу известные строки Хафиза:
«Когда красавицу Шираза своей подругой изберу,
Отдам за родинку её и Самарканд, и Бухару».
Взбешенный, Тимур отдаёт приказ привести к нему автора этих строк. Хафиза нашли в убогой хижине, одетого чуть ли не в рубище, бросили к ногам грозного владыки. Тимур вопрошает: «Как же ты, нищий, можешь отдать за какую-то родинку мой Самарканд?» На что Хафиз, указав на свой рваный халат, произнёс: «Ты видишь, государь, до чего довела меня моя расточительность!»
Грозный завоеватель рассмеялся и отпустил поэта восвояси.
Первый сборник стихов Хафиза появился после его смерти, но уж при жизни газели поэта распевались устно – настолько велика была их популярность.
Персидская газель состоит обычно из пяти-семи двустиший (бейтов). Каждое двустишие выражает законченную мысль и зачастую не имеет формальной логической связи с прочими бейтами. Это затрудняет восприятие поэзии Хафиза западным и русским читателем, тем более, что стихи содержат много намёков, иносказаний, а также , требуют глубокого знания Корана.
Изданный в 2012 г. Институтом востоковедения РАН том «Хафиз» содержит всего 100 газелей арабского текста с комментариями, во много раз превышающими по объёму стихи. Отечественные учёные проделали громадную работу. Что хотел сказать Хафиз своими стихами, исследовано досконально и глубоко. Проведенные исследования готовят читателя к пониманию самого главного в творчестве Хафиза, как и стихах любого гениального поэта – несказуемой Истины, составляющей сущность поэзии. Но без музыки стихотворения Она неуловима. Этим я совсем не хочу сказать, что мои переводы адекватны газелям Хафиза. Я слушал их на фарси в исполнении мастеров- артистов, стараясь уловить душу персидского поэта. Как получилось, –не мне судить. Между тем, поэтическая суть вдохновений гениального перса во многом близка русскому поэту Есенину:
«Я вам не кенарь, я – поэт,
И не чета каким-то там демьянам.
Пускай бываю иногда я пьяным,
Зато в глазах моих прозрений дивных свет».
Конечно, у Хафиза речь идет об опьянении вином Истины. Прозрения испытали многие поэты-суфии: прошёл через озарения и Хафиз. Ещё в юности он лично встречался с Фаридом Аттаром, получил от него суфийскую инициацию, а затем встречался с уже умершим учителем, как Руми, в сновидениях. Признаюсь, нечто подобное было у меня, о чём я писал в своих предыдущих книгах, поэтому повторяться не стану. Скажу только, что пережитый опыт помог мне более глубоко погружаться и в духовную реальность, и в творческую стихию, а выработанный метод глубокого погружения в подстрочник и в жизнь автора я использовал при своих переводах. Когда облик и творчество давно ушедшего человека в процессе перевода его стихов живо предстаёт в душе, то вспоминаются слова того же Есенина: «Поэт поэту есть кунак».
В России Хафизу посчастливилось стать популярным раньше других персидских классиков. Его стихи переводили Пушкин и Фет.
ЕДИНОМУ
Обретаю в молитве к Тебе долгожданную Мекку:
Каждый выдох и вдох Твой дарует любовь человеку.
Коль бывает на свете какой-то любовный устой,
Он, наверное, в том, что нельзя устоять пред Тобой.
Что в соперниках вижу? Лукавство, холодную трезвость.
Среди пьяных разгул, безрассудство, бесплодную дерзость.
Но искатели выгод и благ непременно садятся на мель.
А в безумном хмелю нахожу глубочайшую цель.
Просят все у Тебя перед смертью грехов отпущенье.
Мне не нужно ни благ, ни поблажек, ни даже прощенья.
Не желаю дороги иной, чем которой иду.
Всё приму от Тебя: наслажденья, удачи, беду.
Так Ты сам сотворил ту дорогу нелёгкую нашу,
Где положено выпить не сладкую – горькую чашу.
* * *
Несказанное слово становится слугой.
Но высказал – служи ему, порядок стал другой.
* * *
Не ругай свою эпоху,
Если жизнь сложилась плохо.
* * *
Мир равнодушен к верности и чести
И холоден к возвышенным стихам.
Подобно засидевшейся невесте,
Стал слишком неразборчив к женихам.
* * *
Жизнь не столь коротка для забот и печали.
Думал: скоро конец, оказалась в начале.
* * *
Кто ищет путь в смирении великом,
Помощником становится Владыкам.
* * *
Любовью действуй, думай и дыши:
Любовь – единственная суть живой души.
* * *
Любовь, как море беззаботна и безбрежна;
Штормит жестоко, но качает нежно.
* * *
Всё, приносящее любую перемену,
Особенно, страдание – бесценно.
* * *
Не поддавайся раздражению и злобе
К врагу и другу, к заблудившейся Европе.
Ни ей ты не поможешь, ни себе.
Одно терпение нас к истине торопит.
* * *
Я жизнь отдал несбывшимся желаньям.
Они бежали от меня, подобно ланям.
Друзьями встречных сделать захотел –
Приобретал врагов. Таков он, мой удел.
* * *
Хафиз, толпе не ведома цена святых жемчужин.
Дари их только тем, кому подарок нужен.
* * *
На молитвенном коврике бесятся черти –
Значит солнце стоит у порога мечети.
* * *
Куда плывут наш ум и чувства наши?
Давно известно: порт – небытиё.
Судьба людей подобна хрупкой чаше:
Подбрось – осколки брызнут от неё.
Нет в мире рук, способных жизни кубок
Надолго удержать – напрасный труд!
«Рассудок и комок желаний грубых
Отдай вину», – так приказал мне Друг.
Ты хочешь знать венец небесных правил –
Сойди с ума и Разум позови:
Он пьяницу меня беспутного отправит,
Хафиза, то есть, в медресе Любви.
* * *
О мой Боже, победа! Я выиграл жизненный бой.
Наконец этой ночью случилось мне слиться с Тобой.
Я есть Ты, Ты есть я. Двуединое сердце стучало,
Как одно Провозвестие – новой эпохи начало.
Пусть сочтут за кощунство слова мои иль за обман,
Скажут он без ума или лжец, или вдребезги пьян.
Я Тебя и себя в одном теле увидел воочью.
Повторю хоть на плахе, что чувствовал ночью.
Одного, пробудившись, в сегодняшней жизни боюсь:
Что, земные дела не закончив, в Тебе растворюсь.
* * *
Дует ветер быстрокрылый из Шираза на восток.
С ним я шлю далекой милой грусть и радость этих строк.
Я ликую, что на свете есть цветок, и это ты.
Я грущу, что только ветер знает все мои мечты.
Донесет тебе поэма грусть мою издалека.
Изо всех красот эдема краше розы нет цветка.
Но не ветром быть желаю, как Хафиз, могу терпеть.
Я огнем любви пылаю, словно птица, стану петь.
* * *
О подруге ясноликой, сердце, песню приготовь.
Розой белой и великой на земле растет Любовь.
Соловей один на ветке, мы вдвоем с любимой вновь
Укрываемся в беседке под названием Любовь.
Если любишь, за весельем повстречаться может боль.
Может кончиться похмельем опьяненная Любовь.
Но, Хафиз, о чувстве этом не грусти и не злословь.
Оставайся в нем поэтом и воспой свою Любовь.
* * *
Потопная нам угрожает повсюду вода.
За этой бедой наступает иная беда.
Нам кажется, нет никакого просвета в несчастьях.
Но чаша любви стоит наготове всегда.
* * *
Я у сердца спросил, где причина причин и начало.
Указало мне сердце на дверь и тотчас замолчало.
Я вошел в эту дверь — оказался знакомый кабак.
За столом восседал полупьяный всезнающий маг.
Я вопрос повторил, но при этом негромко заметил:
« Как давно здесь вкушаешь напитки старинные эти?»
Он взглянул удивленно: «И ты, получивший прозренье,
Не поймешь, что сижу в кабаке со времен Сотворенья!»
* * *
Вновь на закате жизненного дня
Пришла любовь, поранила меня.
Я плачу, наслаждаюсь, сочиняю,
Словами, словно золотом, звеня.
«Та девушка пришла из-за реки»,–
Мне говорят седые старики.
Я думаю, ее послал Всевышний;
Она пришла строкою Рудаки.
Налей мне, виночерпий, ковш вина.
Душа недугом сладким сражена.
Хоть не бывает от любви лекарства,
Мечтаю испытать подобье сна.
Я знаю: с веком нам не повезло,
Сегодня миром управляет зло.
Но чем могу помочь земле и людям,
Когда любовью голову снесло?
* * *
Я любимой из Шираза отдаю часы намаза.
За любви святой аркан подарю ей Самарканд.
ЭПИТАФИЯ
Ко мне приходит поклониться всяк.
Не осуждай поклонников-гуляк.
*Стихи поэта, выбитые на его могильном
камне в Ширазе
|
