|
Возможно, некоторые специалисты не согласятся со мной некоторые специалисты в том, что я причисляю выдающегося турецкого поэта, прозаика, сценариста, драматурга Назыма Хикмета Рана к суфийской традиции. По совокупности фактов его гораздо справедливее отнести к «взломщикам» традиции. Ведь Хикмет был левым коммунистом, увлекался Маяковским, писал свои стихи подобно советскому поэту «лесенкой» и ломаным ритмом, что недопустимо для гармоничной поэзии суфиев. Однако гармония лишь одна из их граней. Другая грань – бунт, вызов «порядочному обществу», порою ортодоксальному исламу, близость суфиев «ринду», то есть, обществу бродяг, и народным массам. Эту сторону суфизма ярко продемонстрировал жизнью и творчеством в ХХ веке Назым Хикмет.
Происхождение поэта заслуживает того, чтобы остановиться на нём подробнее.
Хикмет родился в аристократической семье. Его отец работал крупным чиновником в аппарате Министерства иностранных дел Османской империи. Дед, Мехмет Назим Паша, в разное время был губернатором ряда имперских провинций. Мать, дочерью османского генерала Энвера Джелаладдина-паши.
Прадед Хикмета по материнской линии, поляк Константин Божецкий эмигрировал из России после варшавского восстания 1848 г., подавленного русским царём. В Турции Божецкий принял ислам и под именем Мустафы Джелаладдина-паши служил офицером в османской армии. Другой прадед по материнской линии, генерал Мехмет Али–паша, (его настоящее имя Людвиг Карл Фридрих Детройт) родился в Пруссии. В юности он покинул отчий дом, отправился в путешествие на Восток . В Турции также сменил имя, принял ислам и поступил в военное училище. Участвовал в двух войнах против России – Крымской 1855 г. и русско-турецкой 1877-78 гг., дослужился до бригадного генерал и получил титул паши.
Наконец, отметим такой факт: один из дедов поэта был членом суфийского ордена «Мевлеви», созданного Джелаладдином Руми, и, по свидетельству Назыма Хикмета, в детстве часто напевал ему газели Руми.
Вот такой, поистине, взрывной «коктейль Молотова» представляла собой родословная поэта, и она, конечно, не могла не отразится на его судьбе.
Хикмет родился 20 ноября 1901 в Фессалониках (Греция), где в то время работал его отец. Но зарегистрировали рождение мальчика только 15 января в Стамбуле, что и считается официальной датой появления Хикмета на свет. В 1913 году двенадцатилетний мальчик написал свое первое стихотворение «Плач Родины», в котором выразил чувства к родной стране, потерявшей былое величие и попавшей в зависимость от европейских стран. Позднее патриотические чувства на короткое время сблизили молодого Хикмета с Мустафой Кемалем, будущим отцом новой Турции ( Ататюрком). Хикмет даже пишет по заказу нового турецкого вождя остро политические стихи. Но очень скоро их пути разошлись. В одном случае возобладал жёсткий политик-националист буржуазного направления, в другом – поэт-гуманист с сильными коммунистическими тяготениями.
В 1921 году Назым Хикмет отправляется в первое путешествие в Советскую Россию, завязывает там дружбу с Владимиром Маяковским и Всеволодом Мейрехольдом , становится членом РКП(б), учится в коммунистическом университете Востока , издаёт в Москве первый сборник своих стихов.
По возвращению на родину в 1924 г, Хикмет попадает в новую для себя обстановку. Тесные политические контакты новой Турции и Советской России ещё продолжались на почве общей борьбы со странами Антанты. Коммунистические лидеры России ещё помогали Мустафе Кемалю деньгами и оружием, но идеологические связи резко оборвались. Ататюрк уничтожил компартию Турции, пересадил или расстрелял многих её членов. Для Назыма Хикмета возвращение домой грозило большими бедами, и он в 1925 г. снова бежит в СССР. Его заочно приговоривают к 28-ми годам заключения. Воспользовавшись объявленной через три года амнистией, Назым Хикмет возвращается на родину, где его сразу же арестовывают. Начинается длительный турецкий период жизни поэта, когда писателя то арестовывают, то под давлением общественного мнения выпускают из тюрьмы. Многие сочинения написаны им в заключении, в частности, знаменитая поэма о суфийском щейхе и революционере Бедреддине, цикл стихов «Письма из тюрьмы», переведёны роман Л.Р. Толстого «Война и мир», а также работа В.И. Ленина «О национальной гордости великороссов».
Одновременно в Советском Союзе Назыма Хикмета обвиняют в троцкизме.
В общей сложности поэт провёл в заключении около 17 лет.
В 1950-м г., находясь в тюрьме, Назым Хикмет переносит тяжёлый сердечный приступ, а спустя некоторое время объявляет 18-дневную голодовку. Видные интеллектуалы всего мира, такие как Пабло Пикассо, Поль Робсон, Жан-Поль Сартр, Пабло Неруда создают комитет по вызволению Назыма Хикмета из турецкой тюрьмы.
В 1951 г. Хикмет получает свободу и бежит на моторной лодке Чёрным морем сначала в Румынию, потом в Москву теперь уже в третий раз. Последние 12 лет жизни писателя прошли в СССР на фоне славы, почёта, многочисленных поездок по разным странам в качестве одного их руководителей Всемирного совета мира. Постепенно приходит реабилитация на родине, где его начинают широко издавать. Но теперь Назым Хикмет возвращается в творчестве к суфийской гармонии, сохраняя верность коммунистическим идеалам и независимость мнений, которую никогда не терял.
Однажды в беседе с Ильёй Эренбургом он признался: «Я очень уважаю товарища Сталина, но не могу выносить стихов, в которых его сравнивают с солнцем. Это не просто плохая поэзия, это плохой вкус». Сказано было в ту пору, когда советский вождь ещё жил.
Переводя Хикмета, я старался сохранять приметы его времени, но кое-где использовал образы и термины наших дней, не уходя от духа первоисточника.
РЕКА ЖИЗНИ
Стою над рекою, стихи сочиняю.
Вода отражает меня и чинару.
И солнце ликует в подвижной реке,
И белое облако спит вдалеке.
Возникла из облака снежная кошка,
Спустилась к воде, постояла немножко.
Я сделал в блокноте движенье пером,
И мы отразились в реке впятером.
Но солнце укрылось за новую тучку.
Я спрятал блокнот со стихами и ручку.
С чинары густой облетела листва,
В реке обездвиженной лёд заблистал.
И всё возвратилось на прежние круги:
Листва у чинары, стихи о подруге,
И ручка с блокнотом, и солнца рука,
И жизни бессмертной святая река.
ЕЩЁ МОГУ
Ещё бываю на работу лют.
Могу в мерзавца плюнуть, как верблюд,
И даже сделать с ним чего похуже,
Хоть нет во мне зловредности верблюжьей.
Ещё пишу стихи, ещё творю,
В саду встречаю вешнюю зарю,
Зимою за столом своим рабочим:
Ещё не сплю ночами, между прочим.
Ещё могу сражаться до конца
За то, что любят жаркие сердца,
Что моему и дорого, и свято,
Пойти на крест, где красота распята.
Ещё могу земную твердь пахать
И ароматы тонкие вдыхать,
Глядеть вперёд бесстрашно и упрямо,–
Пускай там ждут бесчисленные ямы.
Ещё могу плясать, смеяться, петь,
По-молодому, как свеча, гореть,
.Но если сердцем я гореть не стану, –
Ты не станешь, все не станут,
И пламя душ покинет наши страны,
То даже солнце станет только тлеть.
* * *
Работали компьютеры, ютубы,
Сверкало солнце в гребешках волны,
А в Средиземном море плыли трупы
От голода бежавших и войны.
Летели в самолётах мамы, дети
Куда-нибудь на солнечный курорт,
А им навстречу в боевой ракете
Летела смерть, оскалив жадный рот.
Завязывал мужчина утром галстук,
Чернил в бровях пушистых седину
И размышлял, как в неких государствах
Хотят нарушить мира тишину.
Картины эти мысленно грозили
Моим глазам и чьей-нибудь судьбе,
Когда вдали от родины, в России,
Я по ночам всё думал о тебе.
Вставало солнце утром, как и прежде;
Я верил снова небу и любви,
Брал лист бумаги иль писал в надежде,
Что мы по-прежнему останемся людьми.
Автобиография
(фрагменты)
Я рождён вместе с веком и княжеским внуком.
С юных лет обучался различным наукам.
Изо всех мной освоенных важных наук
Лучше прочих освоил науку разлук.
Плохо ладил с властями, был в смутах замешан,
Часто в тюрьмах сидел и едва не повешен...
Перепробовал массу изысканных блюд;
Голодовки из них лучше прочих люблю.
Стал в четырнадцать лет бунтарём и поэтом,
В девятнадцать – студентом «комуниверситета».
Не случилось мне Ленина видеть живым,
Поклонился вождю на прощании с ним.
Культ второго вождя лёг под груду осколков.
Но любовь и душа не разбились нисколько!
МЕВЛЯНА*
Я с юных лет надел поэзии венок.
В душе подвёл тоске и радости итог.
В любви обрёл лекарство от тревог.
И стал твоим учеником,
Мевляна.
Стремлюсь я вечности завесу разорвать,
Очиститься душой, владыкой сердца стать,
Любовью все преграды побеждать
И сыном сделаться твоим,
*Так звали суфийского поэта Джеллаладдина Руми почитатели.
Отрывок из Поэмы о шейхе Бедреддине
…Он был повешен обнажённым на суку,
Подобно самому заклятому врагу,
За право быть счастливым, право жить,
Любить людей, отечеству служить,
За проповедь свободного труда,
Чтоб вместе мы тянули невода,
поля пахали и плоды срывали
И милых в одиночку целовали.
ВСЮДУ ВИЖУ ТЕБЯ
Я сижу на траве, вижу травы вокруг;
Голубые цветы украшают мой луг,
На рукав пиджака села бабочка вдруг.
Я везде ощущаю тебя и любуюсь тобою.
И когда по ночам зажигаю костёр,
Прикасаюсь к огню, вижу звёздный простор,
Дорог мне человек неприметный простой
С его вечным трудом и борьбою.
|
