|
«Крупнейший представитель французского символизма…», так порою именуют поэта в антологиях . Думаю, Клодель улыбнулся бы столь жёсткому втискиванию себя в какие-то литературные школы. Тем более, что тяготел он не к литературному новаторству, а скорее, к старине. Намного точнее было бы назвать Клоделя крупнейшим представителем французской христианской духовной традиции, при этом он очень интересовался философией Востока. Достаточно назвать его мемуарную книгу «Познание Востока». Помимо стихов, оставил после себя несколько драм и ряд эссе. Его творчество получило широкое признание во Франции, писатель был удостоен Большого Креста ордена Почётного легиона. С 1946 года он член Французской академии.
Подобно Сен-Жон Персу Клодедь многие годы посвятил дипломатической службе, жил в Китае, Японии, Бразилии, чему свидетельство множество тематических посвящений в его творчестве. Одно из них «Ответ мудрого Цинь-Юаня» помещено ниже. Но прежде всего, как уже говорилось, Поль Клодель – оригинальный поэт-мыслитель и традиционалист. В своих стихах он воскрешает поэтическую метрику времён Франсуа Вийона и даже метрику древнегреческой поэзии, делает попытки приблизить свои стихи к звучанию гекзаметра.
Несмотря на искреннюю приверженность поэта к католической религии, (Клоделя называли крупнейшим религиозным писателем XX века), в своей поэзии он нередко выходил за пределы чисто католической церковной эстетики . Высказываемые им идеи и образы порой созвучны философии Востока: видимо, годы, проведенные в Китае и Японии не могли не оставить своего следа. И это вовсе не религиозная окрошка, не ментальная всеядность, но глубокое проникновение в духовную основу человека.
Два слова о стихотворении, которое открывает подборку переводов Поля Клоделя. Его переводили не однажды под разными названиями. Я выбрал то, что следует ниже, ибо в нём весь Поль Клодель – упрямый, не поддающийся никаким новейшим влияниям традиционалист и вечный борец с разными формами пошлости.
НЕВМЕНЯЕМЫЙ ВЕРЛЕН
Это был сухопутный моряк, во хмелю потерявший фарватер.
Местожительство? – Прочерк. Занятье теперь?- Литератор.
Мэтр известный занятию вынес вердикт;«Это – смех!
Намудрил до того, что предстал маловнятным для всех».
Мэтр был Франс Анатоль, осмеявший Верлена в новелле.
Ему что-то платили журналы, студенты хвалу ему пели.
Говорили, мол, он голодал. Ну, а кто виноват,
Если всё пропивал, добиваясь утрат - не наград.
Премий всем недостаточно, даже прославленным мэтрам.
Кто же тип этот странный, хмельным подгонямый ветром?!
Тот абсент, что иной за полгода не выпил бы, он
Без проблем выливал в себя сразу, едва не галлон.
И тогда в одуревшем мозгу возникало виденье,
Будто женщина-ангел его ожидает в Эдеме.
Нет, пусть лучше награды Сюлли получает Прюдом*,
Чем прямой кандидат в сумасшедший для «ангелов» дом.
Ио довольно насмешек. Давайте помянем Верлена.
Он ведь умер, чего не хватало ему несомненно.
Он ушёл, чтобы мы в нём сумели хоть что-то понять.
Музыканты мелодии - к текстам его сочинять,
И тэ дэ . А Верлен возвратился туда, где когда-то
Проложил в океане небесном знакомый фарватер.
Женский голос оттуда иль ангельский возглас в тумане
Прозвучал ему тихо: «Мы ждем тебя здесь, в океане».
*Речь идет об истории, когда Сюлли Прюдом, поэт среднего уровня получил Нобелевскую премию
ОТВЕТ МУДРОГО ЦИНЬ ЮАНЯ
Когда спросили Цинь Юаня об итоге долгих лет,
Он жизнь и смерть свою сложил в один ответ:
Весной бросаю семя в землю, летом - орошаю.
Теперь же осень, как я понял, время - урожаю.
И семена, что схоронил я в собственном саду,
Наглядными плодами предстают мне на виду.
Похожи наши жизни на сады или на свитки.
Записаны свершенья в них, и думы, и попытки.
Всё начатое здесь – любая мысль и проба –
Продолжатся по мере прорастания из гроба.
Насколько ты искусный оказался садовод,
Тебе покажет твой последующий плод.
Итак, не вижу в смерти никакого пораженья.
Не назову концом, что жаждет продолженья?
ПРЕДИСЛОВИЯ К «АТЛАСНОМУ БАШМАЧКУ»
Вы, встречали, конечно, в музеях полотна былых мастеров.
Там описаны казни средь мельниц и дующих в поле ветров.
Или драмы на темы обоих Заветов со Страшными их Судами
А поодаль, кто пашет, кто тащит вязанки с дровами.
Ангел в небе играет на арфе, у второго – опущено к низу крыло.
И другие детали, их видно сквозь увеличительное стекло.
На вопрос, где тут связь, вам любой лишь плечами пожмёт.
А ребёнок-дошкольник, тот с первого взгляда поймёт:
«Дядю мучат, другим нужно печку топить и распахивать поле.
Ну, а что они связаны, ясно – у всех у них разные роли».
Подтвердит живописец, что связь эта скачет блохой.
Автор тоже добавит: «Нет хитрости тут никакой».
ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ ПОЛЕЙ
Тёплый ветер опять землю зимнюю нам согревает,
Прекращает морозы, колючие ветры, укрытие шей до ушей.
Кто-то нежность принёс и ручьями поля укрывает.
Вновь становится легче земле, небесам и душе.
В общем, кончился месяц февраль, март-апрель впереди.
Розоватый дымок между веток возник – погляди!
Вон у Роны ряды тополей набухают пророчеством почек.
Как девицы о чём-то друг другу на ушко стрекочут.
Подожди – и увидишь, как нежить стремится к переодеванью.
Зелень в жухлой траве – наша вера, любовь, упованье.
А фиалки в лесу, маргаритки в опавшей листве - это чудо!
Набежали, подобно детишкам нарядным из бедного люда.
Взрыв нарциссов на солнце – такое во сне не приснится
Стаи птиц говорливых не могут до вечера наговориться
И когда я на службу вечернюю в церковь шагаю, луна
Серебрит мне тропинку, которая инеем посолена.
БАЛЛАДА О МОРЕ
В путь их всех провожали, и чайки, и женщин платки.
Корабли были разные, нынче – посудины, раньше – судки.
Но торговцы из древнего Тира и нынешние негоцианты,
Как две капли похожи, одни аппетиты у них и таланты.
Мало золота здесь, но полно его где-то в тумане.
Надо плыть за монетой, добыть её в Нью-Орлеане.
Кто хоть раз обмакнул губы в деньги, тот пьёт их и пьёт.
Только первый глоток наше горло дерёт.
Экипажи пиратских судов, занесённые в чёрные списки,
И команды эсминцев, нашедших дороги ко всем берегам,
И подводные лодки, прошедшие через смертельные риски –
Все лежат под водой, устремляя глаза к облакам.
«Вы хотели рискнуть? – Это очень, конечно, отважно, -
Им ответило море, раскрыв без пощады свой рот. -
Я без риска вас всех успокою, мне это не страшно».
Только первый глоток наше горло дерёт.
Чем они занимались – пассажиры плавучих гигантов
В те минуты, когда уходили, допустим, ко дну?
Например, танцевали под музыку толпы мигрантов.
В это время волна подступала к любому окну.
Что пришло на поверхность - ложится на дно без сомненья.
Порождённое морем, в него же когда-то уйдёт.
Ничего нет на свете, что было бы лучше забвенья
Только первый глоток наше горло дерёт.
ПОСЫЛКА
Ничего, кроме моря, оно нас возносит, качает и топит.
Счастлив тот, кто всем сердцем такую реальность поймёт.
Он останется жить при любом, даже Судном Потопе.
Потому что лишь первый глоток наше горло дерёт.
БАЛЛАДА О ГЛАВНОМ ВОПРОСЕ
Мы не раз уезжали и зимней порою и летней.
Поезд ждать нас не станет, не выйдет такая беда.
Было актов прощанья немало, но этот – последний.
Ни на что не надейтесь, вы видите – я ухожу навсегда.
Мать печально не плачь, возвращенья второго не будет.
Слёзы признак того, что прощаемся мы не всерьёз.
Я ведь стал уже тенью, а тени, конечно, не люди.
Не бывает у них ни надежд, ни печалей, ни слёз.
Не увидимся мы, это главный вопрос.
Покидаем и ближних, и дальних, и взрослых и деток,
Все болтают по-детски, не знают начал и концов.
Разреши мне, жена, в твои очи взглянуть напоследок.
До поры, пока сам я в ряды не вступил мертвецов.
Да, пока не исчез я, потом можешь сколько угодно
На другого глядеть. Только сына, который подрос,
Не оставь без вниманья, пускай он легко и свободно
Сохранит в себе свет накануне положенных гроз.
Не увидимся мы, это главный вопрос.
И прощайте, друзья! Мы явились к вам так издалёка,
Что внушали опаску, в лучшем случае, лишь интерес.
Сохраните тепло, как наш дар, чтоб не чуять себя одиноко.
Тщетно всё под сияньем, под синим сияньем небес.
Всё останется с вами: и знанья, и страсть к заморочкам,
Бесконечная жизнь, остановки и стуки колёс.
Умирать на прекрасной земле предоставьте одним оболочкам.
Так что смерть вам не надо рассматривать слишком всерьёз.
Не увидимся мы, это главный вопрос.
ПОСЫЛКА
Вы ещё на земле, мы уже на борту. Трап же убран.
Продолжается жизнь в виде дымной дороги наверх.
На земле мы не встретимся, в небе увидимся утром.
И уже не расстанемся, может быть, даже навек.
|
