|
Катер пристал к берегу. Здесь приезжих поджидали длинные чёрные автомашины, которые отвезли гостей к новому Белому дому новой американской столицы. Новый Дом по своей архитектуре был точной копией старого. На такой же зеленой лужайке, как возле прежней главной резиденции США, у парадного входа их ожидал Джордж Амадей Бакс Самый Младший, пятьдесят второй президент New USA. Это был высокий худощавый человек средних лет, с седой курчавой шевелюрой и глубоко посаженными маленькими глазами, зорко поглядывавшими из-под крашеных бровей.
Пётр представил главе государства свою команду. Боб и Майкл после рукопожатий, пробовали заключить Джорджа Бакса в объятия, но тот вежливо отстранялся, несмотря на все уверения обоих друзей, что их жест продиктован неподдельной любовью ко всей славной династии Баксов.
Вопрос об эмиграции обитателей вольеров решился здесь же, на лужайке. Джордж Бакс заявил, что Соединённые Штаты Амазонии заинтересованы в дополнительном притоке людей, главным образом для использования на работах по расчистке джунглей.
— Я бы мог почитать гражданам США лекции о перестройке, — робко подал голос Майкл.
— О перестройке чего? — уточнил вопрос американский президент.
— О перестройке всего...
— Но мы вам как раз и предлагаем работу в этом направлении — по преобразованию диких джунглей в цивилизованное городское пространство.
— А шта, — подал голос Боб, — хорошее предложение. Он когда-то работал комбайнером. Пусть теперь поработает за штурвалом грейдера. Вспомнит молодость. У вас, наверно, машины по расчистке джунглей есть?
— У нас всё есть, — сухо ответил американский президент.
— Как в Греции? — пробовал шутить Боб.
Но президент шутки не принял:
— Как в Амазонии.
Зато поддержал выпад друга Боба друг Майкл:
— А его назначьте моим помощником — слесарем по ремонту сельскохозяйственной техники. Он, знаете ли, в молодости инженером работал.
— Мне тяжёлый физический труд противопоказан, — сделав кислую мину, возразил Боб. — У меня шунты в мотор вставлены.
— Ничего другого, господа, кроме физического труда, я вам предложить не могу, — прервал пикировку гостей Джордж Бакс.
— Господин президент, мы могли бы поставить у вас грандиозный мюзикл «Чикаго», — осторожно вмешался в разговор Филимон.
— Это сейчас неактуально, — ответил Бакс. — Цыганские романсы петь умеете?
— Умеем, умеем, — поспешила оказать поддержку мужу Филумена.— Мы в широком диапазоне работаем и на всех языках мира.
— Спойте.
— Сейчас, здесь?
— А в чём заминка?
Филимон и Филумена встали в позу.
Ехали на тройке с бубенцами,
Гоу среди джунглей вдоль реки,
Белый Дом на горке увидали,
Заглянули к вам на огоньки.
Дорогой длинною над Амазонкою
Светили старз ин вэй со всех сторон.
Виз дрим старинною
да с песней звонкою
К тебе, наш френд, явились на поклон.
Мы приехали, мы приехали,
дядя Жора, дорогой!
Джордж Бакс нахмурился:
— Вы называете свой винегрет цыганским романсом?
— Цыганщина чистой воды, — заверил американского президента Филимон, выкатив до предела чёрные, сияющие неподдельной искренностью глаза.
— А эти английские словечки, это подхалимское обращение «дядя» Жора тоже цыгане придумали?
— Это сочинил наш спичрайтер из цыганского шоу-театра, — честно признался Филимон. — У цыган принято приветствовать дорогого для них человека спонтанно рождёнными словами.
— В каком смысле я для вас «дорогой»?
— Во всех смыслах, — пришла на выручку супругу Филумена.
— Ну, что ж, — американский президент разрядил возникшее напряжение, — ваша цыганская манера не очень оригинальна, да и английское произношение оставляет желать лучшего, но, в общем, сойдёт... Американцы любят эклектику. Можете считать себя обладателями грин-карт. На первых порах.
— Я хотела бы узнать у вас насчёт страховки? — спросила, затаив дыхание, Филумена.
— Какой страховки? — поднял брови Джордж Бакс.
— У нас ранчо во Флориде ушло на дно, — вкрадчиво пояснил Филимон.
— Всё восточное побережье бывших Штатов ушло на дно, — снова нахмурился президент.
— Но ваша страховка?..
— По поводу наших страховых обязательств обращайтесь к Господу-Богу.
Джордж Бакс перевёл взгляд на Петра.
— У вас, я понимаю, есть конфиденциальный разговор ко мне?
— Да такой разговор есть.
— Тогда пройдемте в Овальный кабинет.
— А мы? — в один голос воскликнули Филумена с Филимоном и Майкл с Бобом.
— Поиграйте в гольф или посмотрите телевизор, — распорядился Джордж Бакс.
— Итак, вы хотели со мной поговорить один на один. О чём? — начал американский президент, когда они вместе с Петром вошли в овальный кабинет Белого Дома.
— У меня есть поручение моего правительства побеседовать с вами о будущем Соединённых Штатов Амазонии, ответил Пётр.
— Ваше правительство беспокоит наше будущее? — с некоторой долей иронии произнёс Джордж Бакс.
— Беспокоит.
— Что же именно беспокоит ваше правительство?
— Возможность существования вашей страны в новых энергетических вибрациях Земли. И ещё ваша... непредсказуемость по отношению к... космическим переменам, которые произошли на Земле.
— Говорите определеннее — вас беспокоит наше неприятие той агрессии, которую проявил к Соединённым Штатам Америки космос.
— Если вы хотите обозначить ситуацию так, пусть будет по-вашему.
— Но ведь не мы затеяли эту историю с погружением Америки на дно. Не по своей воле мы вынуждены были перебраться в эти болота к москитам и крокодилам? Что же нам остаётся — прозябать в этих джунглях?
— Приезжайте в Сибирь, у нас места хватит.
— Чтобы быть людьми второго сорта? Нет уж, осваивайте ваши мерзлоты сами. А мы попытаемся вернуть Земле прежний климат, одно Солнце и наше прежнее место под ним.
Наступила тягостная тишина. Бледное лицо американского президента порозовело, он был явно раздражён началом беседы.
— Господин президент, — попытался успокоить своего собеседника Пётр, — я не являюсь послом внеземных цивилизаций, передо мной не стоит задача улаживания ваших отношений с космосом, моя миссия гораздо скромнее. До сих пор моё правительство находило общий язык с вашим. Надеюсь, и теперь мы повернем отношения на общую пользу.
— Что хочет ваше правительство от нас? — уже спокойно и холодно осведомился Джордж Бакс.
— Один вопрос мы с вами уладили, вы согласились принять у себя двоих наших граждан. Давайте обсудим вторую проблему — вашу подготовку к атомной бомбардировке звезды Тишья.
— Это наши проблемы.
— Они, действительно ваши, и вы рискуете вызвать на свою страну справедливый обратный удар космоса.
— Но это то, чего мы как раз добиваемся.
— Обратного удара?
Джордж Бакс откинулся на спинку кресла:
— Восстановления справедливости.
— Конечно, справедливость в вашем понимании может быть восстановлена и таким путём. Но вы отлично понимаете, чем это грозит — ваша страна может быть полностью уничтожена. Вы христианин и помните слова Спасителя, какой мерой меряете другим, такой и вам отмеряется.
Лицо американского президента снова побагровело, но он сдержался и хладнокровно отпарировал:
— Вы-то о чём хлопочете? Допустим, мы исчезнем с лица Земли, как это у вас в России говорится: красотка с лошади — ковбою легче. Вместе с нашим исчезновением уйдут и поводы для вашего беспокойства. И потом, — Джордж Бакс пристально поглядел на Петра, — вы, вероятно, забыли, что почти целый век ваша страна противостояла Богу. Но всё-таки уцелела и вот теперь даже учит нас христианским ценностям.
— Вы прекрасный полемист, господин президент.
— Я не нуждаюсь в комплиментах.
— Наш разговор принял слишком напряжённый характер.
— Чего же вы ждёте от меня, господин советник?
— Откровенности.
— Хорошо. Вы полагаете, конечно, что имеете дело с руководителем обреченной на вымирание страны, которая продала свою душу доллару, то есть дьяволу. Ведь вы такой представляете нашу страну. Ну и что же мы должны делать по-вашему — смиренно ждать, пока все перемрём?
— Хотите напоследок хлопнуть дверью?
— Я не ребёнок, чтобы закончить свою карьеру подобным образом. Я должен дать своей стране шанс выбраться из тупика. Да, мы зажирели, да, мы загордились. Да, мы закоснели в национальном эгоизме, да, мы пытались решить свои энергетические проблемы за счёт остального мира. Но мы же не виноваты, что Бог приготовил нам такую судьбу. Теперь настало наше время самим распорядиться собственной судьбой. Американцы нуждаются в хорошей встряске, не правда ли? Россия свои встряски прошла, настала наша очередь.
— И для этого вы решили устроить атомную бомбардировку космических объектов?
— Да, мы хорошо понимаем, что получим обратный удар. Он должен образумить нас.
— Господин президент, если я скажу вам, что ваши проблемы — это также и наши проблемы, вы мне, вероятно, не поверите. Так?
— Так.
— В прошлом веке в Соединённых Штатах, жили и оставили свои записи два выдающихся человека — Эдгар Кейси и Нил Уолш. События, которые произошли с миром и с вашей страной в общем подтвердили их предвидения. Вы согласны со мной?
— Допустим. К чему вы клоните?
— Нил Уолш в одной из своих «Бесед с Богом» записал, что будущее устройство нашей планеты, если она хочет выжить и благополучно вписаться в космическую семью, будет основано на главном принципе — нет «чужих» проблем на Земле, все проблемы — твои. Любая самоизоляция в собственные проблемы равносильна самоуничтожению.
— Господин советник, я знаком и с трудами господина Уолша и господина Кейси, с книгами госпожи Блаватской и с многими другими пророчествами относительно судеб мира и моей страны. Так что вы зря тратите время, если хотите прочесть мне краткий курс по новейшей теософии. Вы ведь посланы не за этим, как я понимаю, но чтобы подготовить визит руководителя вашей страны в Соединённые Штаты Амазонии?
— Именно так, господин президент.
— Я хочу, чтобы у вашего президента была ясность относительно наших намерений. Они неизменны, но вовсе не потому, что я такой упрямец. Есть настроения американцев, есть застарелый менталитет моего народа, есть, наконец, национальная традиция, которые вынуждают меня, как президента страны, встать в оппозицию к любой угрозе по отношению к нашей свободе, даже если эта угроза исходит из космоса и если оппозиция закончится не в нашу пользу. Вы ведь прекрасно понимаете, что реально народами руководят не президенты, не парламенты, не благие проповеди, но какие-то нам до сих пор непонятные причины. Их называют Божьим промыслом.
— Неужели Божий промысел в том, чтобы ваша страна устроила ядерную бомбардировку неба?
— Я вынужден повторить вам — не мы первыми проявили агрессию.
— И вы полагаете, что Бог враждебно настроен к Америке?
— Я этого не сказал.
— Вы же действуете против Бога.
— Господин советник, не пытайтесь ловить меня на схоластических противоречиях. Мы с вами не дети, живём не в эпоху чёрно-белого кино. Вы не хуже меня понимаете, что Бог един, но проявлен в аспектах добра и зла, а также в борьбе между ними.
— Значит, своё намерение атаковать звезду Тишья ракетой с атомными боеголовками вы рассматриваете как акцию добра против сил зла?
— Как бы лично я не смотрел на эту проблему, большинство в моём правительстве и в Сенате оценивает дело так.
— Вы когда-то называли Россию империей зла,— начал Пётр.
Джордж Бакс не дал ему закончить:
— Вы хотите сказать, что роли поменялись. Я не намерен продолжать нашу философскую дискуссию. У меня нет для этого времени. Даже если вы правы, вспомните слова апостола: Богу нужны горячие и холодные. Он отвергает тёплых, то есть тех, кто не делает выбор. Кроме того,... — прищурился президент, — раз уж мы с вами все время кружимся вокруг метафизических проблем, существование оппозиции, как я понимаю, нужно не только человеческому сообществу, оно — основа поддержания космического равновесия. Не так ли?
— Вы совершенно правы, господин президент, согласился Пётр.
— Ну, вот видите, у нас с вами появилась общая теософская платформа.
— Значит, вы твёрдо намереваетесь атаковать космос?
— Да, вы можете уведомить об этом вашего президента и ваше правительство. Если ваши руководители намерены приехать в США и вести какие-то переговоры, то только на этой платформе.
Джордж Бакс протянул руку Петру. Пётр задержал её в своей:
— Господин президент, можно последний вопрос. Как говорят у нас в России — на засыпку?
— Валяйте.
— Это даже не вопрос, скорее, комментарий к нашей беседе. Когда я прочёл в газетах вашу иногурационную речь, я представил себе одного человека, теперь вижу другого...
— И это сравнение не в мою пользу?
— Наоборот.
— Что делать, друг мой, долларовый менталитет моего народа, обязывает президента публично произносить речи, которые вызывают улыбку интеллектуалов. Но кто знает, обстоятельства могут сложиться так, что завтра вы увидите третьего Джорджа Бакса. Лучше он будет или хуже — не мне судить.
|
