|
Глава 24. ГЕНЕРАЛИССИМУС ПОБЕД
О нашей истории
Через всю мою долгую жизнь, как и через жизнь всех, кто жил в XX веке, прошла фигура Сталина. Я очень много думал и продолжаю думать о нём, пытаясь разгадать его загадку, и посвятил ему целый ряд стихотворений . Отношение к Сталину у меня в чём-то менялось на протяжении истории, но в целом было очень уважительным. Более того, с годами, особенно с обстановкой, сложившейся в России в 1990-е годы, это уважение лишь возросло. Помимо стихов свои чувства воплотил в очерке «Генералиссимус побед», фрагменты которого считаю необходимыми в этих воспоминаниях. Никогда не был сторонником перенесения жестоких, но в целом необходимых для своего времени методов сталинского правления в наши дни, но был убеждён (и чем дальше, тем больше), что фигуру Сталина сегодня нужно защищать (хотя бы из чувства справедливости и утверждения исторической правды), а его опыт – тщательно изучать, извлекая из него всё ценное.
Это же относится и к советскому опыту в целом. Горжусь тем, что одним из первых, ещё в доперестроечное время, пытался делать это в стихах и статьях, так как уже тогда видел, «куда несёт нас рок событий». И мне радостно видеть, что в очевидной реабилитации фигуры советского вождя, которая начинает происходить в наши дни, есть и моя скромная заслуга. Реабилитация нужна не для того, чтобы вернуть жестокие сталинские порядки сегодня, а для того, чтобы найти законное место Сталину в русской истории (он оттуда по большому счёту и не уходил, это мы стыдливо делаем вид, что его нет) и взять всё ценное из его великих побед и достижений.
Общепринято называть 73 года советской власти безбожными в истории России. А так ли это? И возможно ли безбожие вообще? Часто цитируют слова Эйзенхауэра: «На войне атеистов не бывает». Но только ли на войне?
Вся история человечества есть история смены различных форм религий, от веры первобытных людей в духов природы до веры современных интеллектуалов в абсолютную истину. Речь идёт об интеллектуалах настоящих, ищущих истину, а не «стёб» над её поисками. Ибо «чандалы» – безрелигиозные изгои Индии, рассеянные по всему миру, – это лишь интеллектуальный выброс, шелуха устарелых форм религии накануне рождения и утверждения новых.
Рост каждого человека, так же как и эволюция человечества в целом, всегда шёл через веру. Вера врождена человеку от его сотворения – от Большого Взрыва, говоря языком науки. На том же языке: жизнь любого индивидуума повторяет онтогенез всего человечества. Ребёнок верит в мать и в отца, что они его накормят, оденут, охранят от несчастий, вылечат от болезней, подобно тому, как древние люди верили в персонифицированных духов природы. Встав на ноги и ставя перед собой разнообразные личные задачи, человек опирается уже на собственные силы, но всё равно верит в некую нематериальную силу, которая должна помочь ему осуществить вполне материальные цели. Даже если такая сила называется удачей. Д. И. Менделеев, прежде чем предпринял свои научные поиски по изучению фундаментальных основ материального мира, уже подозревал о некоей структурности таких основ. Его подозрения сложились в веру. Вера заставила учёного работать в нужном направлении, и его усилия в конце концов увенчались большой научной удачей – открытием Периодической системы элементов.
Здесь мы сталкиваемся с одним очень важным обстоятельством, точно сформулированным евангельскими заповедями: «вера без дел мертва есть» и «всё тайное становится явным», то есть нематериальное – материальным, неявное – очевидным. Человек же обязан предпринять усилия, а то и сверхусилия, дабы превратить первое во второе. Только на такой основе Высшие силы, Бог помогают людям. Всех «тепло-хладных», предпочитающих нести свой крест на чужих плечах, они «изрыгают» из уст Своих. Вера может быть правильной или ложной, абсолютной или относительной. Но она всегда Есть. Аз есмь. Потому что в каждого из нас Творец вложил свою Искру. Говоря опять же научным языком, все мы – летящие частицы Большого Взрыва, верящие сознательно или инстинктивно в Кого-то или во что-то, породившие нас. Значит, не можем превратиться в ничто.
Понимание указанных евангельских сюжетов совершенно необходимо. Без них невозможно понять, как самый безбожный, по мнению многих, период в истории России был на самом деле самым религиозным проектом её исторического прошлого.
Вспомним Россию до 1917 года. Огромное имущественное неравенство, неграмотность большей части населения, почти полное отсутствие взаимопонимания между властью и интеллигенцией, интеллигенцией и народом, православными пастырями и паствой. Да, был Иоанн Кронштадтский, были старцы Оптиной Пустыни, была блестящая, но оторванная от народа культура Серебряного века, был, наконец, Лев Толстой – исповедник и защитник «патриархального крестьянства», но одновременно и смутьян, «зеркало русской революции». Потому что патриархальное, тем более непатриархальное крестьянство угрюмо и недоверчиво выслушивало проповеди своего исповедника и наставника: балует барин. К праведному же Иоанну Кронштадтскому или в Оптину Пустынь ходили тоже в основном «баре»: Гоголь да Достоевский, религиозные купцы и дворяне – с их непонятными народу заботами о нём. Короче говоря, отношения народа и элиты к началу ХХ века полностью зашли в тупик. Разобрать тупик взялись «бесы». В точности по формулам библейской Книги Иова. Перескажу её современным языком, ни на йоту не отступая от содержания.
Жил в древние времена человек по имени Иов. Был он, согласно библейской книге о нём, человеком богобоязненным, незлым, непорочным, имел большую семью, а также обладал немалым по тем древним временам богатством. Имел семь тысяч голов мелкого скота, три тысячи верблюдов, пятьсот пар волов, пятьсот ослиц, много прислуги.
Одним словом, по своим качествам был образцовым человеком, чтобы сделать модель его жизни примером для всех. Как раз в это время Бог собрал совещание своих сыновей и помощников для обсуждения кандидатуры Иова как образца праведности. Один из участников совещания – сатана – возьми да усомнись в решении Бога считать Иова примером для людей: «Ты, Господи, – сказал сатана, – дал Иову всё, что у него есть, и охранил от бед. А попробуй отними у него это всё, благословит ли Иов Твою власть?».
И Бог разрешил сатане испытать Иова на верность Богу, позволил отнять у него богатства, семью, здоровье. Не дал права лишь на «непорочную» душу испытуемого. Дальше пересказывать Книгу книг не стану, она слишком похожа на судьбу коллективного Иова – русского народа. Эта судьба одновременно очень напоминает, особенно в советский период, судьбу Иисуса Христа.
«Краснокожий» советский период в истории России на его первом героическом этапе, который продолжался примерно до эпохи Хрущёва, переориентировал религиозную веру с дел небесных на земные. Культ Бога, культ страха и поклонения Всевышнему перетёк в культ вождей, более понятный народным массам. Евангельские заповеди были заменены Моральным кодексом строителя коммунизма, в упрощённой форме переписанным с Нагорной проповеди Иисуса Христа. Вместо гимна помазаннику-царю «Боже царя храни» стали исполнять «Интернационал», а потом Гимн Советского Союза и т. д., и т. п. То есть религиозный дух в народе остался, он лишь переменил формы.
Чандалы-интеллектуалы, «бесы», по терминологии Достоевского, затеявшие революцию в России и подвергшие её народ жестоким испытаниям, на первых порах были вполне удовлетворены. Победы революции и энтузиазм масс они полностью отнесли на счёт собственных управленческих талантов, в том числе умения обмануть массы. Лозунги они бросили высокие, героические. Но сами-то руководствовались вторым и третьим дном подсознания, где сосредоточен эгоизм со всем набором сопутствующих ему эмоций. Они решили, что перехитрили самого Бога, что деятельность ЧК гораздо эффективнее страха Божия, а идеи перманентной революции и трудовых армий способны вдохновить людей куда больше, чем индивидуальные и коллективные молитвы.
И просчитались. Они не заметили, как в их «высоколобые» ряды Провидением был внедрён человек с довольно низким лбом, незаконченным средним образованием и более чем неказистой внешностью. Человек, внешне совсем не похожий на вождя. Он занял пост Генерального секретаря большевистской партии, считавшийся второстепенным в иерархии чинов советской власти в сравнении с правительственными должностями, и стал шаг за шагом осуществлять свою программу. Всё остальное хорошо известно, достаточно подробно описано и откомментировано как поклонниками этого человека, так и его врагами. Критику Сталина со стороны либералов никто уже не принимает всерьёз, об этом наглядно свидетельствуют всевозможные телевизионные сборища и опросы политологических центров.
Природа сталинской харизмы
Однако совершенно неисследованным остаётся громадное белое пятно отечественной истории, как недоучившийся семинарист православной тифлисской семинарии сумел получить неограниченную харизму Бога? Тем более что с молодых лет порвал всякие отношения с церковью. Как он сумел прорваться на вершины власти, заставил трепетать перед собой, подобно Бонапарту, не только Европу, но и весь мир? Сталин оказался самым харизматичным, самым удачливым диктатором за всю мировую историю, не допустившим ни одной крупной стратегической ошибки. Он реализовал все свои политические планы. Единственным его поражением была смерть, как полагают, насильственная. Так ведь она случилась на излёте сталинской жизни, когда он, перенеся инфаркты и инсульты, уже не мог, по существу, исполнять свои обязанности по руководству страной и половиной мира. Можно ли это считать поражением?
Говорят, у него был некий тайный советник. Может, и был. Но, скорее всего, был и другой советник, вполне очевидный, хотя тоже тайный, даже таинственный. Некоторые из его соратников, участвовавших в ночных совещаниях во время войны (в ту пору он работал нередко сутками), оставили такие воспоминания. Когда во время этих ночных заседаний все падали от усталости, Сталин обычно делал перерыв и удалялся в свои покои. Возвращался через двадцать-тридцать минут порозовевшим, полным сил. Это поражало, откуда он ими заряжался. Известный писатель-эзотерик Даниил Андреев комментировал подобные поступки кремлёвского вождя как способность впадать в сатанинские медитации «хохха» и подпитываться дьявольскими энергиями. Но сатанинских энергий в природе не существует, энергия в мире одна – природная, или Божественная, так же как и хозяин в мире один – Бог. Тот же, кого называют сатаной, является не врагом, а подручным Бога, Его чиновником для особых поручений. Эта мысль достаточно чётко прописана в Библии, в Книге Иова. Так что есть все основания считать ночные удаления Сталина подключениями к энергетике Бога, говоря церковным языком, к Его благодати, а возможно, и к выслушиванию Его советов.
По накалу своей жизни, интенсивности работы Сталин был таким же подвижником, как известные, причисленные к лику святых монахи: неприхотливым, даже аскетичным в личной жизни, сдержанным, немногословным и верным слову в общении. К своему труду – руководству великой страной относился чрезвычайно ответственно, самоотверженно, как монах к молитве.
Был ли он жесток по природе, закрыт к проявлению обычных чувств или таким его сделали время и обстоятельства? Здесь тоже нет тайны. Коммунистический эксперимент России подвергся настолько ожесточённым атакам со всех сторон, таким хитросплетениям «высоколобых», что мозг Ленина не выдержал, надломился. Сталинский – уцелел. И это тоже благодаря помощи Бога. Феномен Сталина, как, впрочем, любого гениального человека, невозможно понять вне Божественного контекста. Тот факт, что «кремлёвского горца» до сих пор кое-кто ненавидит больше, чем Гитлера, объясняется просто: он сумел переиграть своих внешних и внутренних врагов, «сталкивая нас лбами», по выражению Черчилля.
Сколько же ещё лет, десятилетий или веков продлится противостояние человеческих толп и их «лбов», то есть тех, кто называет себя элитами и кто всегда начинал революции?
Сталин был лишь усмирителем Октябрьской смуты в России, подобно тому, как Наполеон Бонапарт оседлал Смуту французскую. Много пишут о том, что революция в октябре 1917 г. финансировалась генштабом Германии. Конечно, политическая и военная верхушка кайзеровской Германии была заинтересована в русской революции, но все интриги и хитросплетения вокруг нашей страны были проделаны гораздо раньше Первой мировой войны. А финансировались известным немецким банкиром Парвусом, представителем мировой геополитической закулисы. И «десант» Троцкого с его окружением был отправлен в революционную Россию из США верховодами той же «элиты».
Всё это хорошо известно, так же как и на чьи деньги и по чьей методике выстраивались гитлеровская афера, а потом новейшая российская «демократическая» модель.
Малопонятно другое. Все революции ХХ века, великие и «оранжевые», включая проект «тысячелетнего рейха», прямо или косвенно направленные против России, заканчивались по одному сценарию: кратковременный начальный успех и печальный финал. Но почему печальный опыт истории и личные трагедии ничему не учат «высоколобую» финансовую элиту мира?
Ставшие доступными многочисленные исторические материалы и факты неопровержимо свидетельствуют: многие шаги Сталина, главного создателя Советской России, были продиктованы не особенностями его «злодейского характера», как нам внушают до сих пор, а сложившейся вокруг страны и внутри неё обстановкой. Даже такой непримиримый противник коммунизма, как Черчилль, вынужден был признаться, что фигура советского вождя как никакая другая «импонировала жестокому времени», в которое он жил и руководил Россией. А время было неприкрыто хищническим. Такой сдерживающий фактор, как атомное оружие, появился лишь в самом конце его эпохи, так что советскому лидеру приходилось опираться не только на естественных и «единственных союзников» России – армию и флот, как говорил царь Александр III, но и на непомерно усилившиеся органы государственной безопасности, кстати говоря, созданные не им.
Существует мнение, разделяемое рядом священнослужителей, что Сталин был для своего времени действительно необходимой фигурой, что он, скажем определённей, был допущен руководить страной Высшими силами, Богом. В этом смысле я полностью на стороне известных православных авторитетов, считающих советского вождя богоданным. Я разделяю убеждение, что в целом Сталин действовал всё-таки в соответствии с более высокой волей Хозяина Истории – Бога. Как ни жестоко выглядит эта логика, но она такова: чтобы спасти целое и осуществить модернизацию страны за десять предвоенных лет, приходилось жертвовать какой-то частью и позволить режиму осуществить репрессии его политических противников. А они были очень сильны: согласно той же статистике, к 1929 году количество троцкистов и сочувствующих идеям высланного из СССР кровавого вождя составляло 80 %. Если бы не жёсткое выдавливание этой пятой колонны из власти, страна не успела бы осуществить полное перевооружение и подготовиться к войне. Тогда число жертв составило бы не 800 000 репрессированных людей за 30 лет, а всё население нашей страны и сотни миллионов в мире. Может быть, последователи Гитлера управляли бы планетой до сих пор. Потому разговоры о том, что кремлёвский диктатор был ставленником сатаны, несерьёзны. Тогда надо признать, что нашей планетой управляет сатана. Но Хозяин в мире Один, двух быть просто не может.
Убеждён: недостатки и ошибки Сталина – следствие его, а главным образом нашего коллективного, несовершенства, но его бессмертные заслуги объясняются в значительной степени тем, что Сталин, победивший фашизм, был проводником более Высоких Сил. Ведь если Бог есть и участвует в человеческой истории, он не мог допустить полной победы абсолютного зла, чем был фашизм, и сделал ставку на другую силу.
Благодаря усилиям историков-патриотов, дипломатов, лучших представителей технической и художественной интеллигенции России подготовлены все условия для реабилитации образа Сталина, несправедливо оболганного Н. С. Хрущёвым и рядом представителей так называемой либеральной интеллигенции. За рубежом, в целом ряде стран, отношение к Сталину осталось гораздо более взвешенным. Например, некоторые памятные места Парижа до сих пор хранят его имя. Народное мнение в нашей стране о советском вожде как о великой личности и самом успешном руководителе страны тоже в целом неизменно, о чём свидетельствуют результаты соцопросов, телевизионная игра «Имя – Россия», проведённая на Первом канале российского телевидения в 2008 году, или невероятный успех фильма Фёдора Бондарчука с одноимённым названием.
Однако официальная оценка советского периода нашей истории, его создателей и руководителей: Ленина и Сталина – остаётся, мягко говоря, рыхлой, неопределённой или негативной. Попытки восстановить прежнее название города Сталинграда, несмотря на преобладающее в этом смысле общественное «да», натыкается на ничем не объяснимое сопротивление или подтасовку: «весь мир против». Хотя слово «Сталинград», по свидетельству Николая Старикова, присутствует в названиях нескольких тысяч объектов в одной только Франции! А ежегодно и торжественно отмечаемые у нас праздники Дня Победы сопровождаются полной амнезией по поводу имени Верховного главнокомандующего. Складывается ощущение, что мнение Запада (даже после санкций) и антисталинский настрой нашей либеральной элиты для власти до сих пор важнее, чем мнение народа. Невольно напрашивается параллель наших СМИ с нынешними украинскими. Там пытаются внушить, что ополченцы обстреливают сами себя, а нам – что в Отечественной войне «победил народ вопреки Сталину.
Не стану входить в объяснения данного внеисторического абсурда (потому что никогда великие победы не одерживались против воли великих руководителей), это не дело поэта. Стихи мои продиктованы личными наблюдениями. Поэтому позволю себе предварить публикацию их некоторыми комментариями. Хотя я не люблю комментировать собственные стихи, по идее, они должны говорить сами за себя, но здесь это необходимо сделать.
Неоднозначность сталинской эпохи
Уже рассказывал, как в 1943 г. мне, 12-летнему мальчишке, самому пришлось с июня по август поработать на отцовском заводе учеником токаря. Я был свидетелем и участником той трудовой обстановки, которая царила тогда. Спрос и ответственность были весьма суровыми, основной трудовой контингент составляли женщины и подростки, рабочие смены продолжались 12 часов. Несмотря на всё это, завод полностью справлялся с задачами фронта. Да, был жёсткий спрос, но была и умело поставленная идеологическая работа – вера в победу. Подростки трудились на заводах, а другие бежали на фронт, к сражающимся отцам. Люди припадали к радио, жадно слушая военные сводки. Доверие к средствам массовой информации, а особенно к тому, что было сказано людьми власти, было безусловным. Словосочетания «правительственный чиновник» в ту пору вообще не существовало. Но когда общество сталинского времени нынешние апологеты либерализма характеризуют как серую казарменную массу, запуганную и задавленную страхом, могу лишь пожать плечами.
Я уже рассказывал про случай с подростковой антисталинской группой в Ленинске-Кузнецком, которая якобы сгинула в дагерях, а на самом деле была отпущена. Были и другие примеры.
После окончания десятого класса я один год (в 1949-м) работал сотрудником городской газеты «Ленинский шахтёр». Однажды утром пришедший на работу редактор М. И. Ульянов (хорошо помню до сих пор его фамилию и имя-отчество) обнаружил чудовищную по тем временам ошибку: слово «Сталинград» было напечатано без буквы «р». Потрясённый Михаил Иванович кинулся по газетным киоскам выкупать успевший поступить в продажу тираж газеты. Тем не менее ошибка была замечена, и Ульянова вызывали в соответствующие инстанции «на ковёр». Дело ограничилось партийным выговором.
Приходится говорить об этих фактах, потому что время культа личности до сих пор грубо искажается, рисуется в сугубо чёрных тонах, как время «бессмысленных запретов» и борьбы с малейшими проявлениями инакомыслия. Бытует мнение, что за чтение стихов Есенина будто бы сажали в тюрьму, а Борис Пастернак как критик Сталина вообще не издавался. Два слова на этот счёт.
Я посещал литературный кружок при городской библиотекес 1945-го по 1949 год. Помню обсуждение только что вышедшего в 1947 году томика лирики «инакомыслящего» Есенина.
Директор библиотеки Клавдия Ивановна Гоголева разрешала нам с Николаем Киселёвым рыться в книжных фондах, где мы обнаружили в 1945 году целый ряд сборников стихов другого «еретика» –Бориса Пастернака, который уже тогда, в сталинское время, высказывал своё несогласие с положением поэта в советском обществе: «Напрасно в дни великого Совета, где высшей страсти отданы места, оставлена вакансия поэта. Она опасна, если не пуста». В другом стихотворении, посвящённом самому вождю, Пастернак прямо позиционировал себя адресату как полюс «противоположного начала». И поэту подобные «вольности» сходили с рук! Историки рассказывают, что, когда Берия приносил Сталину на утверждение расстрельные списки, генсек неизменно вычёркивал фамилию Пастернака: «Не трогай этого небожителя!».
Фразу истолковывают по-разному. По-моему же, смысл может быть только однозначным: вождь понимал, с кем имеет дело. И понимание было обоюдным. Все позднейшие измышления о том, что Пастернак скрывал свои истинные взгляды на вождя, унижают великого поэта. Гений не может носить кукиша в кармане, это удел посредственностей, которые при жизни диктатора получали сталинские премии, а после его смерти перевернулись в обличителей культа.
В 1960-е годы была популярной бойкая песенка, написанная Юзом Алешковским (её выдавали за фольклорную), с такими ироничными словами:
Товарищ Сталин, вы большой учёный,
В языкознании большой познавший толк.
А я простой советский заключённый,
И мне товарищ – серый брянский волк.
Песенка намекала на участие Сталина в общесоюзной дискуссии по вопросам языкознания (1950 г.). Либералы отпустили по поводу некомпетентности Сталина (чья библиотека насчитывала более 20 000 книг, испещрённых многочисленными помарками, а норма чтения составляла 500 страниц в день) множество и других насмешливых замечаний.
Сошлюсь на личный опыт. Я в ту пору учился на первом курсе историко-филологического факультета, где в курсе «Введение в языкознание» нам преподавали весьма странную, господствовавшую в ту пору «марксистскую» теорию академика Н. Я. Марра о языке как «надстройке» и «классовом» феномене. Вполне серьёзно утверждалось, что в дореволюционной России существовало два языка: якобы один обслуживал интересы правящих классов, а другим пользовались угнетённые массы народа. Выступивший в газете «Правда» И. В. Сталин подверг теорию Н. Я. Марра уничтожающей критике как не имеющую ни малейшего отношения к марксизму. Выступление вождя вернуло русскому языку его общенациональную функцию, а советскому языкознанию как науке – здоровую обстановку в научной среде, поскольку марризм навязывался учёным насильно, даже репрессивным путём.
В последующие годы учёбы в университете, помню, мы пристально изучали другие труды И. В. Сталина, например, его работу «Экономические проблемы социализма» и речь на XIX съезде Компартии СССР, которые впоследствии вызывали издёвки либералов, обвинявших их в примитивизме и необоснованных научных претензиях. Конечно, и то, и другое в общественных и иных науках процветало, но кто вульгаризировал марксизм? Разве не те же «комментаторы» его, ныне породившие коррупционную систему и с помощью антикоррупционных лозунгов раскачивающие Россию?
Между тем сами по себе упомянутые работы Сталина и теперь сохраняют провидческую ценность. Например, в «Экономических проблемах социализма» есть утверждение, что в будущем обществе денежные отношения будут заменены прямым продуктообменом. Даже сегодня такой прогноз может показаться странным и еретическим. Но разве американская мамона не торжествует сейчас в мире над Богом и её дальнейшее торжество не станет непосильным для экологии планеты? Разве это не источник всех видов катастроф именно в наше время? Разве не перспектива голода во всемирном масштабе признаётся главной угрозой экспертами ООН?
В очень короткой речи И. В. Сталина на XIX съезде ВКП (б) в 1952 г. есть такие слова:
«Раньше буржуазия считалась главой нации, она отстаивала права и независимость нации, ставя их “превыше всего”. Теперь не осталось и следа от “национального принципа”. Теперь буржуазия продаёт права и независимость нации за доллары. Знамя национальной независимости и национального суверенитета выброшено за борт. Нет сомнения, что это знамя придётся поднять вам, представителям коммунистических и демократических партий, и понести его вперёд, если хотите быть патриотами своей страны, если хотите стать руководящей силой нации. Его некому больше поднять. Так обстоит дело в настоящее время».
Всё верно, за исключением последней фразы. Она опередила сталинское время. Так «обстоит дело» лишь теперь, когда В. В. Путину как наследнику русского и советского пути самой логикой истории придётся выполнять многие заветы Сталина, даже если он будет вынужден публично открещиваться от второго советского вождя. Недаром уже сегодня столь шумны на Западе обвинения нашего президента в возвращении к сталинизму. Хотя именно Путин на практике строго соблюдает все правовые установки и обязательства, принятые демократическим Западом, и подчёркивает, что цена сталинских побед неприемлема. Сам Сталин, конечно, отстаивал национальный русский путь отнюдь не демократическими методами. Но, как мы видим, он вовсе не абсолютизировал свои жестокие методы, говорил о необходимости реформ в стране. Но реформ в «своё время», по его выражению: видимо, имелось в виду время наше.
Кстати, сам Сталин, сохраняя основой своей личности твёрдый волевой стержень, заключённый в его фамилии, постоянно учился, менялся и рос, заражая своим импульсом страну и молодёжь. Я сам могу свидетельствовать об огромной тяге к знаниям у народа в послевоенный период. Иосиф Джугашвили времён «эксов» и генералиссимус Сталин с его эволюцией от партийных идеологических приоритетов до общенародных – два разных человека. Для пользы страны он был готов брать лучшее из арсенала своих геополитических противников: вспомним его призыв к управленцам «соединить русский революционный размах с американской деловитостью». Куда более вдумчивой, нежели у Ленина и у Хрущёва, была политика Сталина и в отношении Церкви. Конечно, в ранний период сталинского правления имели место гонения на Церковь: таков был тренд жестокой атеистической эпохи. Но с годами его отношение менялось. К тому же бывший семинарист никогда не позволял себе издевательских высказываний по поводу Бога, как это неоднократно можно было встретить на страницах ленинских текстов. А в судьбоносный момент гитлеровского нашествия мобилизовал православный потенциал народа и, отвергнув атеистические догмы, привлёк верующих к борьбе с врагом. Сталин был гибким и научился за годы своего правления очень многому. Это только наших либералов двадцать лет реформ ничему не научили, они остались такими же твердолобыми и не знающими историю догматиками, как во времена гайдаровских реформ.
Соотношение нашего времени и советского, то есть сталинского (поскольку главным образом Сталин строил СССР), приобретает сегодня принципиальное значение. Продолжая топтаться по советскому обществу и по личности Сталина, мы отрезаем себя от будущего. Ни одно государство в мире не было успешным, отрекаясь от своей истории. Кровавые диктаторы: Кромвель в Англии, Наполеон во Франции, Мао Цзэдун в Китае – по-прежнему официально признаны как великие деятели данных государств, с которыми связано продолжение их истории. В Китае во всеуслышание объявлено, что Мао Цзэдун на две трети прав, а на треть ошибался. После того как ошибки китайского лидера были проанализированы и исправлены, в стране больше не ведётся, по сути, бессмысленная и мешающая движению вперёд критика «великого кормчего».
И лишь Сталин руками наших вездесущих либералов демонизируется, как монстр, который, как заявил недавний руководитель Государственной Думы Б. Грызлов, «отцепил коммунистический вагон от поезда мировой цивилизации». Что ж, возможно, это и так. Зато Б. Н. Ельцин «прицепил» русский вагон в самый хвост цивилизации Клинтона – Обамы, и мы до сих пор никак не выберемся из этой действительно опасной сцепки. Опасной не только потому, что она угрожает национальному суверенитету России, но и потому, что впутывает нас в чужую тупиковую судьбу, разрушающую природу планеты, моральный дух человека и вызывающую всё большее отторжение здоровых сил человечества. Именно такую судьбу предсказывают Соединённым Штатам все пророки и прогнозисты, от древних православных старцев до Шпенглера и Кейси. Те же пророки и прогнозисты сулят России будущий расцвет.
Известно поверье: говорить о мёртвых либо хорошо, либо ничего. Кому и зачем выгодно осложнять будущее России глумлением над её прошлым?
Подводя итоги, повторю прозой то, что мной неоднократно сказано стихами. Полагать, будто чуть ли не ежедневной телевизионной критикой Сталина вдохновители и исполнители критики оберегают страну от репрессивных эксцессов культа, более чем наивно. Они добиваются как раз обратного. Такая критика на фоне торможения и блокировки усилий президента России по оздоровлению обстановки в стране и в мире лишь усугубляет эту обстановку и делает продолжение насилия необходимым. Вся история нашей страны подтверждает данную истину.
Но разрушить Россию, к чему так явно стремится внешняя и внутренняя закулиса, тоже не удастся никогда ни при каких обстоятельствах! Эти обстоятельства явно продемонстрировала вся русская история, включая самые последние события.
Убеждён, что справедливое признание заслуг Сталина, как это делается в Европе, куда прагматичнее (употреблю этот любимый либералами термин) для России и мира, чем огульное охаивание.
Подчеркну также, что пишу стихи о Сталине вовсе не потому, что являюсь сторонником возрождения его былых жестоких методов правления. Быть чистым сталинистом сегодня, готовым переносить репрессивные методы покойного из первой половины ХХ века в начало XXI века – полная бессмыслица. Современные события на Украине, где политики-карлики пытаются реанимировать методы политика-гиганта, на словах открещиваясь от его имени, – лучшая тому иллюстрация.
Получается полный идиотизм!
Уроки истории
Если уроки советской истории, её грандиозные победы и жертвы заключаются только в том, чтобы не повторять сталинских репрессий, но игнорировать опыт всех её достижений, тогда мы делаем напрасным подвиг тех, кто погиб в боях с именем Сталина и подарил нам будущее.
Недавно режиссёр Никита Михалков, упрекнуть которого в любви к Сталину невозможно, рассказал по ТВ случай, когда к группе киношников неожиданно зашёл актёр, загримированный под Сталина. Все молча и уважительно встали со своих мест, и не в шутку, а вполне серьёзно. Наверное, либералы закричат: «Рабы!». А я вижу в такой бессознательной архетипической реакции (в данном случае интеллигенции) на эту личность сознательное уважение и бессознательное признание превосходства. Ведь и Уинстон Черчилль говорил, что при реальном появлении Сталина у него возникало желание встать и вытянуться.
Вместо бессмысленных выкриков и споров, хорош вождь или плох, гораздо важнее понять, что полезное взять в наше настоящее и будущее из наследия этого величайшего в ХХ веке гения мобилизации. Ведь ХХI век требует от людей, особенно руководителей, не меньшей собранности и мобилизационной готовности.
ВОЖДЬ
На мою могилу нагребут много мусора,
но ветер истории развеет его.
(Из завещания И. В. Сталина)
Как не стереть на карте Гималаев
В пылу «демократических» затей,
Так и того, кто шавками облаян,
Не вычеркнуть из памяти людей.
Когда Россию бесы ввергли в смуту
И встал вопрос, нам быть или не быть,
Он, нравится – не нравится ль кому-то,
Смог обуздать их дьявольскую прыть.
Он против них направил их законы,
Он в будущее проложил мосты,
Он армии вернул её погоны,
Церквям – их литургии и кресты.
Нам говорят: он много пролил крови.
Но кто её у нас с расчётом льёт?
И почему по жести русских кровель
Так много гроз столетиями бьёт?!
Да, был жесток. Но чтил войны обычай:
Поднявший меч погибнет от меча.
И Божий суд, не знающий различий,
Карал при нём любого палача.
Кровавый счёт всех большевистских боен
Историками выставлен ему,
Но холокост казачий был устроен
Не им, как и побоище в Крыму.
Не он назвал народ наш «русским быдлом»,
Не им придуман вздор «господских рас».
Он даже тех, кого задумал Гитлер
Под корень извести, от смерти спас.
А главное – страну утроил в силе.
И новой мощи нам не обрести,
Пока на неухоженной могиле
Весь мусор не сумеем разгрести.
* * *
Критик, не лови меня на слове,
Что, мол, славлю сталинскую жуть.
У эпохи дьявольской на сломе
Я молитву древнюю твержу.
Если вместо тихого прощенья
Осуждаешь эхо прежних бурь,
Приготовься, друг мой, к возвращенью
Новых льдов и старых диктатур.
Не спеши направить злобный выстрел,
Рикошет ударит под ребро…
Зло, конечно, всё решает быстро,
Но всегда задумчиво добро.
Волки скоры, бестолковы овцы,
Это всё не кончится, пока
Сердце не зажжётся, словно солнце,
Не на Пасху только – на века.
Облака мыслей в магазине «Белые облака»: Наполеон, Гитлер, Сталин
А как смотрится кремлёвский диктатор рядом с другими вождями и полководцами мира? Сравнение Сталина с Гитлером и уравнивание их ответственности возмущает всё моё существо своей лживостью и глупостью. Как можно сравнивать победителя и побеждённого, освободителя от фашистcкой чумы и носителя этой чумы? Да, Восточной Европе было несколько некомфортно под сталинским прессом. Ну и всё, не более того. Все страны экономически хорошо развивались, особенно ГДР и Югославия, где в 1990 году средняя зарплата догнала немецкую, и в большинстве из них было поболее свобод, чем в СССР. Но что было бы, если бы там сорок лет правил Гитлер, сколько бы людей сгноили в лагерях и сколько костров из книг пылало бы на европейских площадях?
И можно ли сравнивать Сталина с тем же Наполеоном, который на короткое время вознёс Францию на верховное место в Европе, а может быть, и в мире, а потом привёл свою страну к краху? И ведь интересно, что французы, испив эту горькую чашу, не пытаются выбросить его прах за пределы собора Дома инвалидов. А мы, одержав вместе с этим правителем самые великие победы за всю историю России, постоянно каемся перед всем миром и самими собой, что жили под началом беспримерного в истории деспота. Мысли обо всём этом пришли ко мне в Москве, во время моего посещения эзотерического книжного магазина «Белые облака». Мне сообщили, что там выставлена также только что поступившая из типографии книга «Поэт и фея». Моя книга.
Магазин по указанному адресу я нашёл быстро, а книгу искал долго. Потому что развалы литературы оказались необъятными. Платон, Кастанеда, Даниил Андреев, Айванхов, Плотин, александрийские гностики, Павел Флоренский, Лао-цзы… И рядом – «Камасутра», «Вампиры», «Прекрасная смерть», «Колдуны и ведьмы»… В общем, облака всех оттенков, от белоснежного до чернильного, как и положено в эпоху свободного рынка. Но покупателей сравнительно немного.
– Где можно увидеть книгу «Поэт и фея»? – спросил я скучающего продавца.
– Была такая книга, но её, по-моему, продали, – услышал я ответ.
Я приободрился: «Ого! Только вышла – и уже продана».
Однако свою книгу я всё-таки нашёл – в углу на втором этаже. Но в каком соседстве! Рядом с томиком Наполеона, точнее, бесед с ним, записанных на острове Святой Елены. Я взял эту книгу в руки. И зачитался.
В цитатах мне приходилось знакомиться с размышлениями великого завоевателя в последние годы его жизни. Знал, что он, исповедовавший всю жизнь насилие, преклонился перед Иисусом Христом. Об этом я даже написал небольшое стихотворение.
* * *
О, жизнь моя – какой роман! – сказал Наполеон.
Я кровь солдат не проливал, не властвовал, как он.
Но очень долго воевал с собою и с людьми.
И сдался так же, как и он,
Империи Любви,
Которую принёс
Христос.
Небесталанный лицедей Э. Радзинский увидел в последнем акте жизненной драмы великого полководца самого себя, ибо каждый видит в другом себя. Радзинский рассматривает поведение Наполеона после Ватерлоо как актёрское желание покрасивее закончить жизненный спектакль. Мне книга в магазине показала другого Бонапарта: мудрого, искреннего, прямого, лишённого всякой позы и актёрства. Он действительно признал бесконечное превосходство Христа над собой. «Все завоеватели, и я в том числе, строили свои империи на песке насилия. Поэтому империи рассыпались уже при жизни или вскоре после смерти завоевателей. А Его империя расширяется из века в век, потому что основана не на насилии, а на любви».
Но он также не каялся в содеянном, не играл. Он говорил миру: я должен был создать свой карточный домик, чтобы одновременно положить кирпич в фундамент Вечности. Таковы были императивы времени. Если бы не я, завоевательные войны Франции провёл бы другой человек. Я же счастлив, что разрушить старый мир и заложить фундамент нового довелось мне.
Боги оказались милостивы к Наполеону. В дни поражений он искал смерти, кидаясь в гущу сражений. Но боги подарили ему ещё шесть лет жизни, чтобы через унижения обрести мудрость.
Сохранилась картина «Наполеон на острове Святой Елены». Добродушный располневший человек в широкополой шляпе сидит на камне. Лицо обрюзгшее, глаза утеряли былую надменность и прежний мистический блеск.
Таким вспоминают императора те, кто находился рядом с ним в ссылке. Но они же оставили свидетельство, каким стало лицо Наполеона на смертном одре. Это было прекрасное молодое лицо Первого консула дней Революции. Одряхлевшая телесная оболочка исторгла высокую и красивую душу.
Да, империя его, взращённая Великой революцией, рассыпалась. Но когда Бурбоны возвратились к власти и пытались реанимировать прежнюю Францию с её придворным этикетом, с её сословиями и пустоголовой аристократией на самом верху, кто-то из современников заметил: «Они ничему не научились». И у них ничего не получилось. Французская революция с её кровавым бунтом, «бессмысленным и беспощадным», внесла неизгладимые коррективы в ход мировой истории. Она перемешала все сословия в одном котле, предоставляя выплыть наверх внутренней силе, а не титулу. Эти перемены глубоко осознала Франция, поместив прах своего самого кровавого императора в национальный Пантеон и учредив праздник – День взятия Бастилии.
Наш «День взятия Бастилии» превратился в «День примирения». Кого с кем? Тех, кто отрезал от народного пирога миллиарды, с теми, кто голодает, не получая по многу месяцев зарплаты. И сколько будет продолжаться такое «примирение»?
Телевидение в течение многих лет чуть ли не каждый день топтало прах Сталина и только сейчас поутихло. Нашим бурбонам казалось, что чем больше размалюют они зверский лик диктатора, тем быстрее народ отвернётся от него. Но всё происходит с точностью до наоборот. «Вы крадёте, а он ничего себе не брал». «Вы разваливаете страну, а он её собирал». «Он говорил мало, а у вас одна трескотня».
Но решусь высказать мысль, которая едва ли понравится либералам, восхищающимся «Кодексом Наполеона» и за это готовым простить французскому завоевателю моря крови, пролитые тем в Европе и России. Сравнивать Сталина с Наполеоном можно лишь под увеличительным стеклом, при этом направив стекло на грузина, а не на корсиканца. Русский вождь во всех отношениях оказался более удачливым: жил дольше и не проиграл ни одного жизненного сражения. Империя его тоже просуществовала гораздо дольше. Он реально, пусть на несколько десятилетий, объединил полмира, создав соцлагерь. Но мудрость унижения Сталин обрёл только после смерти. Хотя догадывался, что годы проклятий по его адресу предстоят..
Общее между Наполеоном и Сталиным то, что они оба – одного поля ягоды, возмутители мирового спокойствия и одновременно усмирители хаоса революции. Только один – больше, другой – существенно меньше.
Хорошо ответил на вопрос корреспондента телевидения Борис Ефимов, столетний художник-карикатурист, живший при Сталине в постоянном ожидании ареста и потерявший в чекистских застенках брата.
– Как вы относились к Сталину?
– Как можно относиться к землетрясению или к другому природному катаклизму?
Сценарий любой великой революции одинаков: старые порядки вызывают всеобщую ненависть, а также иллюзию, что с ними можно скоро покончить. Штурм старого, эйфория нового, а затем медленное, постепенное возвращение к старому, ассимилирующему кое-что из нового. Так сказать, тезис – антитезис – синтез. Но перефразируя известный афоризм, можно сказать: Бог – в подробностях. Нынешняя «демократическая» революция, конечно, напоминает Октябрь 1917-го и всеобщим недовольством коммунистическими порядками, и эйфорией скорого построения общества всеобщего демократического благоденствия, и жестоким отрезвлением потом.
Но некоторые нюансы лишили «демократическую» революцию её природного величия. Нынешние верховоды проливали не кровь, а только слёзы по добольшевистской России, которую «мы потеряли». И скоро утешились: власть и деньги упали им в руки, можно сказать, по мановению волшебной палочки. Правда, иногда их отстреливают, спиваются или становятся наркоманами их дети, изредка сами они оказываются за решёткой. По их мнению всё это не идёт в сравнение с ужасом бериевских лагерей?
Жестокие репрессии тоталитарной эпохи не вычёркивали душу человека из Книги Жизни, часто высветляли её, тогда как сегодня над каждым из нас, кто впадает в животное, бездуховное ничтожество, зависает опасность навсегда превратиться в животное, уйти в космическую пыль, в камни соседних планет.
Революцию 1917 года называют богоборческой, советский период в истории России – бездуховным. Какое заблуждение! Разве мы смогли бы выиграть последнюю страшную войну, если бы были народом бездуховным? Оба народа – и русские, и немцы – были вооружены новыми идеологиями, пусть химерическими, но поднявшими из глубин народной души мощные силы духа.
Гитлер, высоко оценивавший фигуру Сталина и утверждавший, что тот на несколько порядков превосходит своих заместителей, перед самоубийством признался, что сила русского духа оказалась значительнее. У Сталина нет ни одного, даже малейшего, комплимента в сторону Гитлера.
Перевернул я последнюю страницу размышлений Наполеона и ещё раз огляделся по сторонам магазина «Белые облака». Сколько же всяких облаков мудрости тихо лежало на книжных полках. И весь этот магазин, наполненный мыслями великих людей нашей планеты, – лишь маленькое облачко в небе Мироздания. Можно скорбеть о своём ничтожестве, а можно радоваться, что ты своими мыслями – тоже участник этого безграничного творческого процесса осмысления Бога и присоединения к Нему.
СФИНКС
Солнце в Гизе закатное шает,
Тишина опускается вниз.
Две фигуры судьбу вопрошают:
Русский путник
И каменный Сфинкс.
Путник где-то услышал случайно,
Что, как только загадочный зверь
Рухнет наземь,
Откроется тайна –
Обнажится заветная дверь.
Под пластами гранита и глины
Уведёт она в залы дворца,
Где хранится папирус старинный,
А в папирусе – планы Творца.
Сверху сумрак прохладный сочится,
Снизу тянется тень пирамид.
– Что со мною в грядущем случится? –
Грустный путник Творцу говорит.
– Человек, ты подобие сфинкса, –
Тишина отвечает ему. –
Ты с обличием собственным свыкся
И боишься его.
Почему?
Я не знаю, что будет с тобою
И со Мной, потому что люблю
Тайну жизни и с общей судьбою
Я, конечно, свою разделю.
Я всего лишь твой временный зодчий,
Охраняю тебя до Суда.
Ты меняешь мои оболочки,
Я же камни свои – никогда.
Я завет наш вовек не нарушу,
Я поклялся святым Небесам
Дать свой образ тебе, чтобы душу
Ты в страданиях выстроил сам.
Ты же в присных трудах и вчерашних,
Как дитя, миражи теребя,
Воздвигаешь песочные башни,
Убегая всю жизнь от себя.
Я твой вечный слуга, человече,
А не ты мой. Себя оцени,
Чтобы вместе расправили плечи
Мы с тобой в наши Судные дни.
Солнце в Гизе закатное шает,
Светлый день опускается вспять.
Ничего на земле не мешает
Грустным путникам Сфинкса понять.
P. S. Чтобы ещё глубже осмыслить эту огромную тему в русской и мировой истории, я предлагаю вниманию читателей свои диалоги с сыном.
О русской истории, царях и Сталине. Беседа с сыном
С. К. – Ты прожил при Сталине двадцать два года. У тебя много стихотворений о нём. Едва ли не столько, сколько о Пушкине. Читая их, можно подумать, что ты рьяный поклонник Иосифа Виссарионовича, ещё больший, чем его горячие приверженцы при жизни вождя. Те были, по крайней мере, атеисты…
Ю. К. – Я понял: ты хочешь спросить, на чём основывается моя вера в спасительное предназначение И. В. С.?
С. К. – Почти. Сталин – это конечно, уникальная в мировой истории фигура. Но я не слышал, чтобы кто-нибудь называл безбожника Сталина помазанником Божьим.
Ю. К. – Почему же? Два патриарха, Сергий и Алексий I, при его жизни совершали открытый молебен за здоровье богоданного вождя.
С. К. – Они вели вынужденную игру. Участие во всеобщем культе личности было условием существования церкви в СССР.
Ю. К. – Но и после развенчания культа богоданным России вождём Сталина называли очень авторитетные люди православной церкви, например, митрополит Бруно Ясенецкий, известный священник Дмитрий Дудко. Причём оба сидели в сталинских лагерях. Никто не вынуждал этих глубоко религиозных людей давать подобные панегирики.
С. К. – Ты пишешь, что Сталин обуздал «бесов, ввергнувших Россию в смуту», что он «против них направил их законы», но ведь он сам был активным зачинщиком «смуты».
Ю. К. – Я предпослал стихотворению лишь одну строку из завещания вождя. Там есть и другие, где он говорит, что никогда не был революционером, что восхищался русскими царями, что продолжал русскую монархическую традицию. Это лишний раз подтверждает факт руководства человеческой эволюцией не из масонских лож Нью-Йорка и Бостона, а из более серьёзных и надёжных источников.
С. К. – Что ты имеешь в виду?
Ю. К. – Что, предвидя неизбежность русской смуты, бунта «бессмысленного и беспощадного», предвидя все ухищрения масонской верхушки разжечь бунт. Тот, кто реально руководит историей, задолго до смуты внедрил в руководство революционной Россией такого человека, который только и сможет обуздать революционный хаос и победить могущественного внешнего врага.
С. К. – Ты так трактуешь «Завещание Сталина»?
Ю. К. – Не могу трактовать иначе. Судьба Октябрьской революции очень напоминает Великую французскую революцию, а судьба Сталина – судьбу Наполеона.
С. К. – Но у Сталина не было своего Сен-Жермена.
Ю. К. – Предполагают, что был. Даже книга об этом издана – «Тайный советник вождя».
С. К. – Говорят, «Завещание Сталина» – подделка, сфабрикованная в 1990-е годы противниками нынешнего режима.
Ю. К. – Возможно. Но всё, что сказано в «Завещании», – правда, подтверждённая всей линией поведения Сталина. Не он придумал ЧК, но умело использовал этот орган в борьбе со своими противниками, когда пришёл к власти. Не он зверски уничтожил царскую семью. Не он развязал ярую антирелигиозную и антицерковную кампанию. Но ещё в начале 1930-х годов начал отмену ленинских антицерковных декретов как «устаревших» (это слова его распоряжений), а затем в значительной степени ослабил антирелигиозный пыл советской идеологии и вернул церкви её место в государстве.
С. К. – В куда более урезанном виде.
Ю. К. – В этом смысле Сталин лишь продолжил политику Ивана Грозного и Петра I: Церковь должна целиком служить государству.
С. К. – Всё-таки принято считать, что Церковь должна служить Богу.
Ю. К. – С тех пор как христианская Церковь сделалась официально признанным институтом, она по неизбежности сузила эту свою духовную обязанность. Ибо что значит «служить Богу»? Служить человеческой душе, жизни, как это делает солнце по отношению к жизни вообще. Церковь же всё больше и больше лезла не в своё дело, формализовалась, уходила в самообслуживание…
С. К. – Не слишком ли ты суров по отношению к Церкви?
Ю. К. – Я говорю о фактах, и прежде всего о западной Церкви. Христианство как церковный институт утвердилось в Европе в результате длительной героической борьбы с властями, придерживавшимися языческой религии. Тогда, в период становления нового культа, т. е. примерно до пятого века нашей эры, движущей силой были подвижники, пассионарии, предметом забот которых была человеческая душа. Получив официальный статус, христианство в Западной Европе захотело стать самостоятельной, надгосударственной силой. Ничего из этой затеи не вышло. Прежний, цезарианский, Рим рухнул как цитадель античной империи, а папский запутался в земных интригах, смешал «Божий дар с яичницей». Сегодняшнее состояние Церкви на Западе – прямой результат её стремления к всевластию.
Наше православие, лишённое, по выражению Пушкина, «низостей папизма», развивалось под иным Лучом. Во-первых, оно никогда не страдало клерикализмом и почти никогда не противостояло советской власти. Поэтому резкое ослабление влияния Церкви на общество у нас началось гораздо позже, чем в Европе, – лишь в девятнадцатом веке, и по иным причинам, чем западный клерикализм.
С. К. – По каким именно?
Ю. К. – Католическая церковь скомпрометировала себя в глазах всего общества, наша – лишь в глазах «элиты». Православие крепко проросло в душе народной. Поэтому большевики, придя к власти и отделив РПЦ от государства, попытались насильственно сделать принципы христианства основами своей государственной воспитательной политики. Как бы ни был утопичен «Моральный кодекс строителя коммунизма», его содержание словно вынуто из Нагорной проповеди Иисуса Христа.
С. К. – Ты хочешь назвать советскую власть христианством без Бога?
Ю. К. – Во всяком случае, эта власть продолжала вести страну по традиционному национальному и, по существу, религиозному пути, чего нельзя сказать о властных экспериментах в России 1990-х годов.
С. К. – Несмотря на церковный ренессанс.
Ю. К. – Несмотря на это, Церковь в начале 1990-х годов даже какое-то время подыгрывала западническому курсу либералов. На президентских выборах, где Ельцину противостоял Зюганов, РПЦ открыто поддержала первого. Были случаи, когда священники на исповедях требовали от прихожан отказаться от поддержки коммунистов.
С. К. – А почему всё-таки в схватке Троцкий – Сталин победил последний?
Ю. К. – Почему Троцкий проиграл Сталину? Потому что хотел сохранить революционную волну, даже сделать её постоянной, когда наступило время «собирать камни». А Сталин почувствовал необходимость «термидора», отката, возвращения к традиции, за что упрекал И. С. его политический оппонент.
С. К. – Время разбрасывать, время собирать… Чем ты объясняешь эти волны развития истории?
Ю. К. – Энергия всегда волнообразна, от вибраций электричества до макрокосмических перемен. За периодом солнечной активности наступает её спад, за революционной вспышкой всегда следует традиционный откат.
С.К. Твоя книга во многом посвящена защите советского проекта и критике глобалистского. Так?
Ю.К. Не совсем. Я тоже «глобалист», но коммунистический. В сущности, вся человеческая история есть не что иноё, как эволюции людей от семейных пар в сторону родов, племён, государств, их союзов и т.д. То есть всё возрастающих в масштабе человеческих объединений. Даже Библия пророчествует о временах, когда будет «едино стадо и Един Пастух». По моему мнению такой духовный глобализм не отменяет ни семьи, ни национальных государств и ценностей, а только укрепит все лучшее, что есть в них. Если человечество объединится в духе на положительных идеалах и целях, это будет лучшей профилактикой от сегодняшней темной потребительской глобализации.
С.К. Хорошо. Ты видишь коммунистический проект будущего не в его кровавом исполнении, как это было в прошлом, но на основе утопий Ивана Ефремова, навеянных идеями Живой Этики. Реальный коммунизм оказался другим. О его главном «исполнителе» Сталине ты высказался достаточно обстоятельно. Но что скажешь о зачинателе – о Ленине?
Ю.К. Я большую часть жизни прожил при порядках, учреждённых вторым советским вождём, поэтому и писал, что видел. Ленин становится фигурой «мавзолейной», мифической. Сначала нам его подавали, как доброго дедушку, противящегося назначению генсеком злодея-Сталина, потом тоже превратили монстра, отдающего бесчисленные распоряжения «расстрелять», «уничтожить». Теперь постепенно приходим к выводу, что история всех режимов замешана на крови и смерти. Дело только в степени полномочий покушаться на жизнь. Одному Господу Богу, руководящему нами, разрешено их превышать. В общем, вся писаная история демонстрирует отсутствие «доброго Бога», но присутствие его гениальных кровавых ставленников и исполнителей. Как сказала о советском периоде русской истории вдова поэта Осипа Мандельштама Надежда Мандельштам – дело не в Лениных и Сталиных – дело в нас. Ещё лучше по поводу Ленина высказался в поэме «Анна Снегина» Сергей Есенин, которому крестьяне села Радово задали вопрос:
Скажи, кто такое Ленин?
Я тихо ответил; он – вы.
В жестокости всего, что происходило с 1917 по 1922 год повинны все – и элита, легкомысленно сбросившая царя, и народ, который был совсем не тем ангелом, каким его рисовали народники и православные писатели. Жестокой была вся русская история (что не умаляет её величия), ярчайшим выразителем которой был Ленин.
С.К. Приближается столетняя годовщина Великой октябрьской революции. О Ленине уже сейчас заговорили снова и будут говорить весь год. Что можешь ты сказать о нем и о его значении в революции?
Ю.К. О Ленине будут говорить не только в этом юбилейном году, но еще многие годы. То, что Ленин – величайший политик мира не решатся отрицать сегодня даже самые радикальные либералы. Не кабинетные учёные Маркс и Энгельс, которые не любили Россию, а Ленин - автор самой идеи русской революции. Сталин – продолжатель дела Ленина и усмиритель этой революции с ее хаосом, который внёс еще большую жесткость в первоначальную задумку. Об этой линии советского руководства хорошо сказал тот же Есенин, предвидя крутые повороты советской истории:
Для них не скажешь:"Ленин умер!"
Их смерть к тоске не привела.
Еще суровей и угрюмей
Они творят его дела...
«Угрюмей», не значит хуже, в строительном размахе Сталин превзошёл Ленина, о главное, что он это дело продолжил.
Говорят, Ленин – ставленник Запада, попал в революционную Россию в немецком пломбированном вагоне. Но – это несерьёзно, политик мирового уровня по определению не может быть ни чьим «шпионом», даже если он ситуативно использовал Германию для того, чтобы попасть в России. И потом известно, что Ленин в огромной степени повлиял на революцию, которая произошла в Германии в 1918 году. Зачем шпиону свергать хозяев, которые ему платят? Даже если на первом этапе своей деятельности в следовании марксистской теории Ленин был западником, на практике он в огромной степени «обрусил» марксизм и выступил как выразитель исконной русской народной мечты о социальной справедливости. При этом работал не для себя, а для идеи, ведь в личном потреблении он был аскетом. И народ ему поверил, потому что им двигала искренняя вера в правоту всего, что он делал. Если он и был популистом, то гениальным, постепенно выполнявшим многое из того, что обещал. Он сумел сдвинуть тектонические глыбы истории во всём мире. До сих пор мир пользуется плодами нашей революции с лицом Ленина: 8-часовой рабочий день, права трудящихся, равноправие мужчин и женщин. Для России революция означала суверенность страны, ведь Запад её грабил и планировал расчленить.
А жестокость революции и Ленина... Помню беседы с Кожиновым, который говорил о легковесности опуса Бенедикта Ерофеева «Моя маленькая лениниана», собранного из вырванных из контекста фраза В.И. – «расстрелять», «уничтожить»: «Я могу пройтись по всем 55 томам Ленина и набрать на целую книжку прямо противоположных цитат – «смягчить», «помочь», «направить на отдых», «создать условия».
В истории глобальные и даже национальные крупные проекты чаще не получаются. У Ленина многое получилось, причем его проект оказался долговечным, целых 72 года! А либералы в России по существу правили только 10 лет – с 1989 по 1999 год и у них ничего, кроме временного ослабления России не вышло! Да и определённая демократия в культуре при Ленине все же была, издавался Савинков «Конь вороной», западные философы, писатели могли ездить в Париж и Берлин. Я не утверждаю, что Ленин не делал ошибок и уже говорил, что главное, что я не принимаю в нём – это патологическое безбожие и борьба с церковью. Но опыт Ленина, его умение воодушевлять народ и ставить глобальные цели нам, у которых до сих пор нет большого русского проекта очень даже необходимо внимательно изучать. И поменьше слушать антиленинские вопли либералов с новыми партбилетами в кармане. Они только мешают серьёзному обсуждению важной темы.
С. К. – Как бы ты определил зигзаги России в её сценарии с её подъёмами и падениями: что заставляло падать, почему мы не удержались, почему сорвались, когда это произошло, почему не удержали тот подъём, который имел место?
Ю. К. – Обозримая история России складывалась так, что подъёмы русской культуры – а именно по культуре определяются здоровье и мощь народа – связаны с сильной монархической властью. Когда в России была сильная, даже жестокая власть, был энтузиазм, был напор, была вера. Когда власть «хлябала», становилось хуже всего. Волны русской жизни связаны с властью.
Возьмём, например, эпоху Ивана Грозного. При всех чёрных красках, какими её порой малюют, это была эпоха, где нарастали все составляющие русской жизни: и экономика, и государственность, и культура, и религия; а потом эпоха демократии в начале XVII века привела к полонению Руси поляками и нас вообще едва не раздавили. А количество людей, пострадавших от опричнины (3000–4000 человек), в сотни раз уступает числу жертв, которые произошли в католической и протестантской Европе той эпохи.
С. К. – Но религия в эпоху Ивана Грозного как раз прекратила рост. С этого царя началось её существенное ущемление, потом Пётр заставил Церковь служить государству, а Сталин сделал священнослужителей винтиками государственного механизма.
Ю. К. – Не будем путать религию с Церковью, а Бога – с тем, что о Нём говорит Церковь или наука. Цель религии – служить душе человека, возвышать её. Задача церкви, как и власти, – крепить государство.
Религия (от латинского глагола «религаре) означает восстановление связи с Богом. Это вечная Задача всех людей. Церковь, наука, искусство – лишь посреднические институты в этом неизменном деле, авторитет которых целиком держится на людях Сверхзадачи, то есть тех, кто с Богом взаимодействует напрямую. Все остальные верят не в Бога, а в то, что о Нём говорили Платоны, апостолы, Ньютоны, Менделеевы, Пушкины, Достоевские. Из осторожности ограничусь этими более-менее согласованными авторитетами.
С. К. – Чем вызвана твоя осторожность?
Ю. К. – Тем, что Лев Толстой не признавал Шекспира, а Иоанн Кронштадтский – Толстого.
С. К. – Ты полагаешь противоречия между людьми Сверхзадачи естественными?
Ю. К. – Любые противоречия необходимы. Они создают напряжение, они – основа движения. Сам Бог противоречив.
С. К. – Кто так сказал?
Ю. К. – Сказал признанный РПЦ богослов Павел Флоренский: «Истина есть антиномия и не может быть ничем иным». А до Флоренского – Тот, кто положил начало религии мира и любви: «Я принёс не мир, но меч». Разве вся история христианства не свидетельство этой правды? Христианские войны по масштабу и свирепости намного превзошли языческие.
Наша история с её насильственным крещением (правда, историки не подтверждают, что насилие было очень уж жестоким) и кроваво внедрёнными западными порядками особенно наглядна. Первого российского императора «упёртые» почвенники , так же, как в своё время староверы и некоторые религиозные деятели, характеризовали его как антихриста, который совратил Россию с Божьего и с национального пути. Заметим, однако, что, насаждая европеизм, Пётр I, в отличие от Горбачёва и Ельцина, был человеком, бравшим у Запада только лучшее.
С. К. – Ты полагаешь, Пётр Первый предвидел наше будущее противостояние?
Ю. К. – Думаю, да. Во всяком случае, будучи за границей, царь вёл себя без комплексов, по-хозяйски, даже грубо. Ничего похожего на поведение Горбачёва..
Так что, повторяю, все удачи и неудачи России – не знаю, как пойдёт дело в будущем, – в прошлом связаны с властью. Когда на телепередачах люди голосуют за советские проекты, защищают имя Сталина, то делают это вовсе не потому, что жаждут репрессий и концлагерей, а потому, что тоскуют по властной, сильной руке. Без неё «за державу обидно!».
С. К. – Ты сказал, что все беды России происходили от ослабления власти. Как считаешь, это следствие чужеродных влияний или деградации самого народа? А может быть, народ и власть всегда существовали у нас автономно: один «безмолвствовал» в кризисные моменты, а другая падала сама? В какой степени наши падения и взлёты зависели от фактора внешнего, в какой – от внутреннего?
О России можно сказать, что сильная власть, даже диктатура – возможно, не лучший способ правления, но чего-то более подходящего в истории у нас не было.
Ю. К. – Это так. Но я хотел сказать о другом. Античный Рим имел более долгую историю, чем, скажем, Англия Черчилля. И эксперименты Рима с властью куда убедительней английских. Римляне знали власть царей, например, Тарквиния Гордого, попробовали весьма развитую демократию с двумя консулами, сенатом, трибунами, представлявшими интересы низших слоёв населения, с другими демократическими институтами. В конце концов обстоятельства вынудили римлян обратиться к власти цезарей. Наибольшего могущества Древний Рим достиг именно при монархической форме правления. Затем цезарей Вечного города превратили в игрушку, их выбирала жаждущая «хлеба и зрелищ» толпа, и могучая держава превратилась в то, что очень напоминает нынешний киевский Майдан.
С. К. – Есть мнение, что демократия западных стран – не более чем камуфляж, что на самом деле этими странами управляет небольшая кучка законспирированных людей, в руках которых типографии для печатания долларов. Диктатура денег – самая жёсткая, лживая и циничная форма власти, по мнению некоторых аналитиков.
Ю. К. – Есть такое мнение и такой факт. Был в известной мере и прецедент в отношении конспирации власти – Древний Египет. Но там небольшая группа жрецов управляла страной, во-первых, через монархию, во-вторых, с помощью тайного знания, чего о современном Западе не скажешь. Здесь эзотерических знаний нет – одни аппетиты. И потом: монархия фараонов продержалась, по одним сведениям, десять, по другим – тридцать веков. Рухнула, когда египетская модель управления, основанная на двоевластии, заболела. Западным демократиям не больше трёхсот лет.
С. К. – Ты хочешь сказать, что демократия – недолгая болезнь?
Ю. К. – Я хочу сказать, что на земле, как и во всём космосе, существовала и продолжает существовать только одна Свобода – в пределах, обозначенных законами Бога, одна Истина – познание этих законов и одна власть – власть Бога. Весь космос организован по монархическому принципу. Над нами светит солнце, оно одно. И все тела Солнечной системы вращаются вокруг него по строго обозначенным орбитам. Такое же подобие вне Солнечной системы. Кстати, учёные считают, что полный оборот Солнечной системы закончился вокруг созвездия Орион, являющегося центром нашей галактики.
С. К. – Это период в 25 600 лет. То есть наступает конец солнечного года.
Ю. К. – Да, и начинается новый виток Солнечной системы. Это аналогично земному 24 декабря – окончанию тёмного периода года и началу светлого. По восточному религиозному календарю, завершается Кали-юга – чёрный век человечества – и начинается Сатья-юга – век Истины. Согласно христианскому летоисчислению, мы находимся на стыке двух эпох, обозначенных в евангельском Откровении (Апокалипсисе): когда заканчиваются описанные там ужасы, наступает время Новой Земли и Нового Неба.
С. К. – Почему ты решил, что Апокалипсис закончился?
Ю. К. – Мне сообщили об этом мудрецы Индии.
С. К. – Что ещё они тебе сказали?
Ю. К. – Что мы в самом начале века Истины, Сатья-юги. Что после 24 декабря зима не заканчивается. Будут ещё ветры, будут морозы. Но придёт весна и предстоит много работы по очистке и обработке Новой Земли под руководством Нового Неба. Это не значит, что человек должен расслабиться и почивать на лаврах. Он должен понять, куда дует ветер эволюции, и приложить большие усилия, чтобы удержаться в этом потоке.
|
