|
Зов русской революции — это также зов всего мира. По крайней мере, эта нация — единственная из наций сегодняшнего мира думает об интересах всего человечества, считает их выше своих национальных интересов.
Рабиндранат Тагор. 1931 г.
Однажды в Наггаре я побывал в соседней с усадьбой Рерихов деревушке на проходившем там празднике. Кому или чему был посвящен праздник, не помню, в Индии богов, как уже говорилось, миллионы, праздники там каждый день. Когда путешествуешь по дорогам этой страны, веселый стук барабанов при проезде населенных пунктов слышишь не один раз на дню. Так и здесь в этой деревне, на помосте, украшенном ветвями деревьев, участники сельской самодеятельности, как сказали бы у нас, разыгрывали сцены из жизни богов под глухую барабанную дробь. Жители деревни, очень темпераментно аплодировали зрелищу. Но стоящий рядом со мной один из них с ребенком на руках хмуро молчал. Ребенок при появлении «артистов» в устрашающих масках и ярких нарядах восторженно хлопал в ладоши и визжал. В отличие от чада мой сосед, судя по виду, дед малыша, энтузиазма не проявлял, я даже уловил в его взгляде не то осудительный, не то презрительный огонек. Настроение соседа подтвердилось его репликой:
— Невежество!
— Почему вы так считаете? — спросил я.
— А как назвать то, что происходит! Индия тысячи лет поклоняется своим небесным идолам и тысячи лет живет на земле в нищете, в безграмотности. Рашен? — в свою очередь осведомился он, видимо, слыша, как я обмениваюсь впечатлениями со своими спутниками.
Я кивнул. Мы разговорились.
— Вот у вас комрид Ленин и комрид Сталин покончили с идолопоклонством. Страна сразу сделалась могучей и богатой.
Мне пришлось заметить моему собеседнику, который оказался секретарем местной ячейки компартии Индии, что могучими мы действительно в свое время были, но богатыми — едва ли…
— Потому что помогали колониальным странам, а не грабили их, — возразил мой гость.
Я не стал доказывать, что, когда мы прекратили «помогать», народ стал еще беднее, чем в советские времена. Затем поинтересовался, сколько членов партии в его ячейке?
— Семь, — ответил индус. — Немного, но мы пользуемся авторитетом.
Что мой собеседник не преувеличил влияние компартии в Индии, я имел возможность убедиться не однажды. Был свидетелем многолюдных демонстраций с красными знаменами и с портретами наших обоих «комридов». В некоторых штатах коммунисты весьма сильны в парламентах, а в штате Западная Бенгалия со столицей Дарджилинг, они сформировали даже свое правительство. Так было, по крайней мере, в 2000 году.
Однажды наша группа попала в дорожную пробку. Выяснилось, что дорогу перегородили коммунисты штата Бихар, которые выставили какие-то требования центральному правительству. Правительство требования не удовлетворило, и бастующие решили действовать своими, нам знакомыми методами.
Простояв в пробке около часа, мы решили каким-то образом действовать и отправились к «источнику» пробки. Пришлось для этого прошагать полчаса. Дорогу блокировала довольно внушительная группа людей с лозунгами, красными флагами и опять же с портретами комрида Ленина. Я подошел к человеку, который всем своим видом выказывал лидера. Представился.
— Я руководитель русской культурной делегации. Очень прошу пропустить нас, поскольку мы торопимся на важную встречу.
— У нас тоже важные дела, — был ответ.
Тогда я достал бумагу, подписанную третьим секретарем нашего посольства в Индии Ириной Башкировой. Бумага удостоверяла, что мы действительно являемся русской делегацией, прибывшей в Индию для налаживания культурного сотрудничества между нашими странами методом народной дипломатии. Посольство просит оказывать нам всяческое содействие в выполнении этой миссии. Справка не была липовой, поскольку мы действительно привозили в Индию и художественные выставки, и выставки фотографий. Пришлось запастись таким документом, поскольку в прежних поездках по Индии были некоторые проблемы денежного свойства с полицией штатов.
Но и бумага не произвела впечатления.
— Помочь ничем не могу, — уперся пикетчик
Пришлось пустить в ход другие аргументы:
— Я русский коммунист, сочувствую вашей борьбе, но зачем же обижать своих?
— Знаем мы таких «своих», вы теперь стали капиталистами, — был ответ.
Я достал из кармана свой старый партбилет. Пикетчик повертел в руках удостоверение с профилем Ленина на обложке, с моей фотографией, внимательно сличил изображение пятнадцатилетней давности с наличной внешностью комрида Ключникова, смягчился.
— Проезжайте!
В Калькутте, куда мы прибыли, преодолев это и некоторые другие дорожные препятствия, ко мне в отель заглянул незнакомый индус.
— Услышал ваши разговоры, захотелось освежить знание русского языка, поговорить с вами, — пояснил он цель своего визита. — Я ведь закончил институт у вас, получил диплом инженера-сталелитейщика.
Как затем выяснилось, новый знакомый занимается не сталелитейным производством, а коммерцией, владеет фирмой по пошиву и продаже кожгалантереи, которая пользовалась в ту пору спросом у российских «челноков». Я объяснил ему, что нас кожгалантерея не интересует, но это его не смутило. Индус вытащил из кармана бутылку бренди. Снова пришлось разочаровать его — не пью.
— Почему?
— Возраст и здоровье не позволяют.
— Ладно, выпью сам за ваше здоровье, — сказал он, без стеснения усаживаясь за стол.
В разговоре я рассказал индусскому коммерсанту о нашем дорожном приключении.
— Ничего удивительного, коммунисты у нас очень оживились, после того как коммунизм развалился у вас.
— За что же в Индии так любят наше прошлое?
— Правительство наше — за даровую помощь, которую ваша страна оказывала нашей промышленности, а беднота видит в Ленине некое подобие махатмы Ганди.
В Манали, небольшом курортном городке неподалеку от Наггара, мне пришлось выслушать религиозное обоснование живучести коммунистической идеи. Как ни странно, оно исходило от монаха-буддиста.
— Европейское слово «коммунизм» происходит от слова «коммуна» — община. У нас, буддистов, это слово весьма почитается, оно входит в три драгоценности буддизма: первая из которых Будда — учитель мудрого жизненного пути; вторая — дхарма — Учение, помогающее обрести мудрость, и третья драгоценность — сангха — община. Своим последователям, бхикшу, Будда завещал постигать Нирвану индивидуально, а жить общиной, то есть всем вместе. Согласно учению Будды, эгоизм, торжество личных, а не общинных интересов, является тяжким препятствием на пути к Нирване.
— Нирвана и коммунизм, как это сочетается?— спросил я.
Монах улыбнулся:
— Когда вашему Иисусу Христу Понтий Пилат задал вопрос, что есть Истина, Христос, как вы знаете, не ответил. И Будда на вопрос, что такое Нирвана, промолчал. Потому что Истину и Нирвану не объяснишь словами, они достигаются трудами духа и рук человеческих. Но ведь и Иисус Христос завещал своим последователям жить общиной. Идея общины входит главной составной частью в основные мировые религии. Во всех монастырях члены живут на общинных началах.
— Но Будда не заповедал устанавливать общинные порядки насильственным путем, — заметил я.
— Конечно, он понимал, что насилие не может быть мудрым и долговечным, что все равно оно потерпит крах.
— Выходит, наш насильственный коммунистический путь был неправильным?
— Лучше сказать — иллюзорным. Но это была плодотворная иллюзия.
— Разве иллюзия может быть плодотворной?
— Весь мир развивается путем смены форм иллюзий. Сам Будда, прежде чем получить озарении, прошел через множество иллюзий и добровольных испытаний. Польза иллюзии в страдании. Испытывая страдание, человек постепенно освобождается от Майи, это один из основных принципов буддизма. Я надеюсь, что русские скоро осознают свои иллюзии по поводу полезности рыночной экономики и возвратятся к общинным началам.
— Вы так думаете?
— Я в это верю.
— Наше правительство считает коммунистический эксперимент неудачным и поэтому вернулось к капиталистическим порядкам.
— Это, конечно, дело вашего правительства, но вы впали в еще более тяжкую иллюзию.
— Почему?
— Потому что иллюзии, как я уже говорил, бывают плодотворными, ведущими вперед, и заведомо ошибочными.
— Мы надеялись, что западные страны ближе к истине, чем мы.
— Это было вашей главной ошибкой, вы пошли назад, а не вперед, путем отжившей и бесплодной иллюзии.
— Значит, мы сейчас, по-вашему, находимся в полном тупике?
— Я вам такого не говорил. После всех революций происходит частичная реставрация прежних порядков. Вы реставрируете их слишком усердно, даже с перебором. Но то, что сделали Ленин и Сталин вам уже никогда не перечеркнуть.
В заключение я спросил монаха, возможен ли неиллюзорный путь к истине.
Он засмеялся:
— Посмотрите на природу, она вся в движении, в смене форм. Посмотрите на человеческую историю, там тоже нет ничего постоянного. Это и есть, согласно нашей доктрине, игра Майи — Великой Иллюзии. Отдельные люди могут достичь Нирваны, то есть Истины — сознательного постоянства. Но только на земном уровне. Выходя за пределы нашей планеты, они попадают в новую игру теперь уже Космической Иллюзии. А общая масса людей освободится от земных иллюзий и от страданий лишь тогда, когда она обретет сознание Будды.
— Невеселая перспектива!
— Зато единственная из возможных.
— А что же делать сейчас?
— Думать и действовать по возможности в правильном направлении, то есть двигаться вперед, а не назад.
В Дели я разговаривал о судьбах коммунистической идеи с профессором Делийского университета.
— Дело не в том, что ваш коммунистический эксперимент был неправильным, он был закономерным этапом в развитии России и мира. Коммунистическая идея уходит корнями в такое далекое прошлое, о котором мы и помыслить не можем. Она была, есть и будет, потому что люди все равно придут к справедливому распределению благ, к ликвидации нищеты и невежества на всей планете. Что касается вашего эксперимента, то он хотя и был иллюзорным, то есть недолговечным, но зато принес много пользы миру.
— В чем вы видите пользу?
— Она слишком очевидна. Под влиянием вашей революции правительства капиталистических стран были вынуждены пойти на многие уступки рабочим, грабеж колониальных стран сделался не таким откровенным и наглым, как прежде. В общем, благодаря вашему трудному опыту в мире прибавилось справедливости.
— Но наши либералы считают, что сама Россия от революции получила одни убытки.
— Это не совсем так. До революции Россия считалась четвертой или даже пятой в мире державой по экономическому потенциалу, а после революции стала второй. Но по культурно-научной и военной мощи вы были первыми.
Я спросил профессора, знаком ли он с Посланием Гималайских Махатм, которое в 1926 году Николай Рерих передал Советскому правительству вместе с землей «на могилу брату нашему махатме Ленину». Напомню текст этого Послания, которое впервые было опубликовано в СССР в 1965 году в №1 журнала «Международная жизнь» и с тех пор не однажды перепечатывалось у нас и за рубежом.
«На Гималаях мы знаем совершаемое Вами. Вы упразднили церковь, ставшую рассадником лжи и суеверий. Вы уничтожили мещанство, ставшее проводником предрассудков. Вы разрушили тюрьму воспитания. Вы уничтожили семью лицемерия. Вы сожгли войско рабов. Вы раздавили пауков жизни. Вы закрыли ворота ночных притонов. Вы избавили землю от предателей денежных. Вы признали ничтожность личной собственности. Вы признали, что религия есть учение всеобъемлемости материи. Вы угадали эволюцию общины. Вы указали на значение познания. Вы преклонились перед красотою. Вы принесли детям всю мощь космоса. Вы открыли окна дворцов. Вы увидели неотложность построения домов общего блага!
Мы остановили восстание в Индии, когда оно было преждевременным, также мы признали своевременность Вашего движения и посылаем Вам нашу помощь, утверждая Единение Азии! Знаем, многие построения совершатся в годах 28 — 31 — 36. Привет Вам, ищущим общего блага!»
Профессор сообщил, что с этим Посланием он знаком и, в свою очередь, осведомился, в чем вопрос? Я сказал, что в советские времена Послание никак не комментировалось нашей прессой, но сейчас бурно обсуждается в печати и на Интернет-форумах.
— И что же говорят? — поинтересовался профессор.
— Некоторые говорят, что это сатанинское послание. Нашлись даже такие думцы, которые потребовали вынести Знамя Мира, учрежденное Николаем Рерихом, из стен Государственной Думы.
— Почему?
— Из-за нападок на личную собственность, на «тюрьму воспитания», на «семью лицемерия», на церковь — «рассадник лжи и суеверий».
— Странный вы народ! — пожал плечами профессор. — То кидаетесь в крайний атеизм, то припадаете к абсолютной церковной святости. Словно такую святость вы могли увидеть хотя бы в одном храме. Послание Махатм было написано как раз в соответствии с этой чертой вашего национального характера и на всеобщей волне атеизма, которая охватила в ту пору все слои русского общества. Рерихи передали Советскому правительству не только это Послание, но и книгу «Община», где очень доступно изложены основы подлинно коммунистического мироустройства. Между прочим, в этой книге Махатмы объяснили многое в вашей истории, что вы могли бы сделать и не сделали.
— Что, например?
— Перевернуть страницу своей истории люди могут, и сделать это необходимо, но рвать страницу нельзя. Не получится. Вам рекомендовалось осмыслить прошлое, взять из него лучшее и идти дальше, обогащая путь идеями будущего. Вы пока поступаете, как говорится, «с точностью до наоборот»…
Годы спустя уже в России мне попалась книга анонимного автора, где я прочел отголоски наших бесед с профессором Индии.
«Четыре века назад Минин обратился к землякам с такими словами:
“Что мы можем сделать, не имея ни денег, ни войска, ни воеводы способного? Но я мое намерение скажу. Мое имение, все, что есть, без остатка, готов отдать в пользу и сверх того заложа дом мой, жену и детей, готов все отдать в пользу и услугу Отечеству, и готов лучше со всею семьею своею в крайней бедности умереть, нежели видеть Отечество в поругании”.
На момент произнесения этой речи Россия была частично оккупирована Речью Посполитой, частично являлась ничейной территорией. К бесхозным землям примерялась Европа. Прошло четыре года, и Россия восстановилась как мощное православное царство. Кто мог подумать, что деятельность мелкого нижегородского купчика приведет к спасению страны? Никаких людских, политических и материальных ресурсов у него не было. Единственное, что имелось — неподдельная боль за Родину. Минин не мог бездействовать, и сотворил Бог чудо.
Нашему делу нужны те, кто любит Россию так сильно, а ситуацию понимает столь глубоко, что не может бездействовать. В первую очередь нужна именно любовь. Голое понимание, без любви, не вызовет горячего желания действовать. Если человек вычеркнул свою Родину из списка живых, ему бесполезно объяснять опасность ситуации. Даже если он все понимает, толку от этого будет нуль. Раньше он занимался своими делами или лежал на диване без понимания. Теперь будет делать то же самое с глубоким пониманием происходящего.
Кто не верит в чудо воскрешения России, тот не поверит в помощь Божью. Великое чудо никогда не совершается падшими и обленившимися. В лучшем случае они ждут, когда Бог вместо них все сделает. Но Бог не делает вместо людей, Он лишь помогает делающим.
Четыреста лет назад Россия возродилась из пепла и праха в православное царство. Потом был хаос 1917 года. Снова многие думали, на этот раз Россию уже ничто не спасет. Но она опять возродилась из небытия — в советскую империю. Всякий раз это было чудо, противоречащее логике и выводам аналитиков.
Враг многократно убедился — Россию не сломать уничтожением материальной составляющей. Пока жива ее душа, она каждый раз поднимается, как русский Ванька-встанька. Сегодня акцент перенесен с уничтожения материальных объектов на духовные. Результат превосходит все ожидания врага. Россия в третий раз погружается в пучину самого страшного хаоса, духовного. Когда у нас разрушают душу, дальше все остальное мы разрушаем сами.
Мы сегодня живем милостью Божьей, за счет продажи ресурсов. Все, что некогда составляло основу нашей научной, экономической и промышленной мощи, или разорено, или разоряется. Как хорек разоряет птичьи гнезда, так разрушительные энергии, высвобожденные врагом, разоряют нашу страну.
Мы достигли дна. Дальше опускаться некуда. Наше состояние хорошо только тем, что ощущение дна позволяет от него оттолкнуться и начать путь наверх. Мы абсолютно уверены, наша Родина вновь превратится в самое мощное государство планеты. Бог есть, ресурс есть, люди есть. Все есть. Дело только за нами».
Я понял: каждой странице истории свое время. И свой язык.
|
