Художник и Поэт

«Я очень хорошо отношусь и к нему, и к его фильмам, и к нему как к писателю, Но не уверен, что Шукшин постиг смысл русского характера, Он создал одну из сказочек по поводу российского характера. Очень симпатичную и умилительную. Были писатели в истории русской культуры, которые гораздо ближе подошли к этой проблеме. Василий Макарович, по-моему, этого не достиг. Но он был необыкновенно талантлив! И в первую очередь он был актёром. Он не сыграл своей главной роли, той, которую должен был сыграть. Очень жалко. Он мог бы в своей актёрской ипостаси нащупать тот русский характер, выразить который стремился как писатель, как режиссёр.

Простите, может, кого-нибудь не устраивает то, что я говорю о прославленном и защищаемом народом Василии Макаровиче Шукшине, моём друге покойном, с которым я проучился шесть лет. Но это правда – то, что я говорю о нём».
Конечно, сказанная «правда» принадлежит только Андрею Тарковскому. Народ уже в 1976 году, стихийно организовавший праздник на горе Пикет, сам определил, чья правда о русском национальном характере ему ближе – автора «Андрея Рублёва» или «Калины красной».

Те, кто глубоко входит в творчество Шукшина и литературу о нём, сталкиваются с фактом какой-то особой мистической связи Василия Макаровича с образом Степана Разина. Именно не простая влюблённость писателя в казацкого вождя, но глубокое внутреннее родство. Начать с того, что школьник, ученик шестого класса Вася Шукшин, услышав песню о Стеньке Разине, которую пели соседи, неделю ходил под её впечатлением и настойчиво упрашивал мать записать слова песни. Один из ранних рассказов Шукшина назван «Стенька Разин». Ни одну из своих работ он не вынашивал так долго, как фильм о Разине. В.М. ведь и приглашение Сергея Бондарчука сняться в фильме «Они сражались за родину» принял, главным образом потому, что это давало возможность побывать на Дону, визуально изучить места, связанные с атаманом-бунтарём. Примечательный штрих: отказался в будущем фильме от сцены казни Степана, вычеркнул её из сценария, задумчиво пояснив:
-Я не переживу эту сцену, физически не перенесу. Умру сам.

Один из друзей Шукшина, побывав с ним на месте бывшего Яицкого городка, резиденции Степана Разина, заметил, что даже походка Василия Макаровича там изменилась. Он пошёл тяжелой развалкой грузного большого человека. Походкой Разина.
О чём всё это может говорить?

Однажды мой знакомый спросил, не думаю ли я, что Шукшин воплощение Разина?
-Да брось ты! – была первая моя реакция на прозвучавшую неожиданную мысль.
-Перечитай шукшинский роман о Разине, - последовал совет.
Перечитал. И в самом деле, что-то очень глубокое, далеко не художническое роднит русского писателя с казацким атаманом. Оно уже в самом заголовке. Воля в русском языке это и свобода, и наш пространственный простор, и человеческий произвол, тот самый, который толкнул Степана Разина на бунт.

«Я пришёл дать вам волю» - не только название сценария, не только глубокое проникновение в душу казацкого атамана, но и своеобразное, совсем не разинское кредо самого Василия Шукшина. Степан Разин хотел учредить всеобщую казачью вольницу в России силовым путём, истребив ненавистных бояр. Строго говоря, это было то, что сделал позднее Ленин, обставив свою акцию научными постулатами Маркса. Вот откуда интуитивное тяготение Шукшина к Ленину. Шукшин тоже видел будущую Россию, устроенную на принципах казачьего самоуправления. Но никогда не отваживался обрисовать политические контуры такого самоуправления, обжёгшись разинским опытом. И ленинским – тоже. Мы-то теперь воочию, непреложно убеждаемся, что, сколько ни руби головы боярам, буржуазии, контре или ещё кому-то, головы эти отрастают, как у Змея Горыныча. И в самом деле. 73 года кровавой коммунистической мясорубки с благими и не с благими намерениями, а что получилось. Люди остались те же, если не сделались хуже. Мы спрашиваем, почему народ не протестует против всеобщей продажности, установившейся в России под лозунгом рыночно экономики. А потому что все лимиты внешнего бунта исчерпаны. Остаются упования на лермонтовское «Но есть, есть Божий суд наперстники разврата!».

У Шукшина упования были, скорее, не лермонтовские, пушкинские. В своих статьях последних лет он говорил о воле, словами Пушкина – как о тайной свободе. Повторяю: в целом ряде последних статей и в романе-сценарии «Я пришёл дать вам волю» на все лады варьируется, перекатывается эта мысль, что без внутреннего освобождения человека невозможно говорить ни о какой его внешней свободе. Было ли это следствием лично пережитого Разиным-Шукшиным трагического опыта, так ли уж важно? Важна сама мысль. В ней ответ на вопрос, почему наш народ безмолвствует сегодня, когда другие народы кипят. Перекипел за всю свою мучительную историю. И это, может быть, совсем не плохо, потому что выкипают-то в основном очередные иллюзии.
Виктор Астафьев сказал о Шукшине ещё такие слова: «Пройдут годы, всё так же будут шуметь берёзы, всё так же будет катить воды Катунь, но я уверен, что слава этого человека, облик его будет в годах всё более благороден и светел, и на эту гору с каждым годом будет всё больше народу приходить… Просто так, как ходят к Пушкину».

Астафьев попал в точку. Сияние звезды Шукшина с годами возрастает и в стране и в мире. Подобно звезде пушкинской. Правда, мы привыкли оценивать значение отечественных гениев в соответствии с их международным резонансом, что не всегда адекватно реальному потенциалу личности. Пример - тот же Пушкин. На Западе его ценят больше с наших слов, писательский авторитет Достоевского и Толстого там намного выше. Нечто подобное происходит и с Шукшиным. Хотя он получал международные призы, но фильмы Шукшина на Западе известны гораздо меньше, чем, скажем, фильмы Андрея Тарковского. «Калину красную» западная пресса квалифицировала, как «фильм об аутсайдере жизни» или «о раскаявшемся гангстере». По образцу «Крёстного отца», где показана трагическая история нераскаявшегося бандита. Шведский критик Дис Хостад с иронией изложил сюжет фильма как «беспокойное странствие Прокудина, начавшееся на русском Севере, которое вызывает интерес даже у иностранца, хотя описание рассчитано на «домашнее употребление».

Известно, что уголовный мир тоже не принял «Калину красную» потому что Егор Прокудин не соответствует образу настоящего вора в законе. «Меня меньше всего интересует уголовная грань Егора Прокудина, больше – нравственная, - говорил Шукшин. - На эту тему – о падении души человеческой можно сделать много других фильмов. С другими героями. Скажем, взять судьбу какого- нибудь благопристойнейшего на вид бухгалтера или ревизора. Он живёт себе тихо-прилично, не пьёт, не курит, работает нормально. Вроде бы всё хорошо, а человек-то духовно погиб. Но мне такую судьбу нисколько не жаль. А Егор вызывает сочувствие, сострадание, потому что находит мужество признаться и себе и другим, что живёт неправедной жизнью. И он не только признаётся в этом, но предпринимает отчаянную попытку свою жизнь переломить, повернуть её к лучшему. Но так случилось, что он ушёл от корней, ушёл от матери. И, таким образом, уйдя – предал. Предал! Вольно или невольно, но случилось предательство, за которое он должен был поплатиться. Момент, или, так сказать, вопрос расплаты за содеянное меня очень, ну вот по живому волнует…». Нас – тоже. Потому что «Калина красная» - это фильм о нас сегодняшних, пусть не предавших окончательно свою страну, но позволивших в значительной степени навязать ей чужую тропу, чужие нравы, вольно или невольно. И где бы ни появились русские люди раскаявшиеся, уходящие с этой тропы, даже ценой собственной жизни, там надежда, там свет.
Недостаточно оценено на Западе также литературное наследие Шукшина. Опять же со слов нашей критики его рассматривают иногда в контексте «деревенской литературы». Или, что ещё более забавно, как писателя-диссидента в годы застоя. Ну, да Бог с ним, с Западом! Нам бы самим разобраться с собственными гениями. К Шукшину при жизни всегда было настороженное внимание, как со стороны власти, так и со стороны тех, кто под неё копал. Вспоминаю такой случай. В начале 1974 г. на Западносибирской студии кинохроники режиссер Валерий Новиков и кинооператор Владимир Лапин сняли для ежемесячного хроникального киножурнала «Сибирь на экране» большой сюжет о Шукшине, который в ту пору находился на Алтае. Спустя некоторое время Шукшин умирает, страна скорбит, студия решает сделать сюжет единственным в киножурнале и превратить журнал в документальный фильм, который можно было бы тиражировать на всю страну. Но для этого нужно было согласие Госкино России. Я, как главный редактор западносибирской студии, поехал в Москву утверждать заявку. И получил нагоняй. Заявку не приняли, студию обязали сократить сюжет о Шукшине, разбавить журнал другими сюжетами и оставить нашу работу региональным явлением. Мотивировка: незачем тиражировать «пребывание Шукшина в Сибири на всю страну».

Сколько же самому Василию Макаровичу пришлось пройти мытарств, проталкивая свои фильмы – повторять не надо.
Но и делать из Шукшина противника власти нет никаких оснований. Он относился к ней по-пушкински: плетью обуха не перешибёшь. Более того, был замешан в некоторых «реакционных» акциях. Например, активно участвовал в борьбе с так называемыми стилягами. Это забытое ныне словечко приклеили в 60-е годы к молодым людям, «шарившим под Запад», то есть носившим длинные волосы, узкие брюки и слишком пёстрые галстуки. Было дело, воевал Василий Макарович с юнцами, Но делал это не потому, что его заставляла власть, а потому что сам не терпел балбесов, все интересы которых сводились лишь к следованию западной моде. Восставал весь его русский нрав. Кстати, одевавшийся подобным образом молодой Андрей Тарковский говорил геологам в Сибири: «Увидите, я ещё человеком стану».
Лидия Федосеева рассказала: шли они с мужем по Западному Берлину в ту пору, когда берлинская стена ещё стояла на месте.. Федосеева, как всякая женщина заглядывалась на витрины роскошных магазинов, нередко отставая от туристической группы. А Василий Макарович тихо шипел:
- Лидка, ближе к стаду!

Почему шипел?

Конечно, в каждой туристической группе из Советского Союза находился в ту пору стукач. Но не только по данной причине негодовал Василий Макрович. Где бы он ни был, его всегда оскорбляла склонность многих из нас слишком «западать» на западные муляжи. Наследие, от которого не можем избавиться до сих пор.

Шукшину принадлежит часто цитируемое ныне знаменитое выражение «Нравственность есть правда». На этих словах цитату часто обрывают. А ведь дальше следуют огненные слова: «Не просто правда – а Правда. Ибо это мужество, честность. Это значит жить народной радостью и болью, думать, как думает народ, потому что народ всегда знает Правду». Шукшину вторит Валентин Распутин: «Тысячу раз прав Шукшин – народ всегда знает правду». Мещанское понятие нравственности, как врождённого кантовского категорический императива опирается прежде всего на букву, требующую от человека поступать так-то, а не иначе. Обыватели Кёнигсберга сверяли свои часы, видя Канта, выходящего на прогулку в строго обозначенное время. Шукшинское понятие нравственности ведёт происхождение от корня - нрав народный: «Русский народ за свою историю отобрал, сохранил, возвёл в степень уважения такие человеческие качества, которые не подлежат пересмотру: честность, трудолюбие, совестливость, доброту. Не отдавай за понюх табаку наши песни, наши сказки, наши непомерно тяжёлые победы, наши страдания, Мы умели жить. Помни это. Будь человеком».

ТРАНССИБ

За вагонным окном
проводами расчерчены ели.
От Москвы до Сибири
по всей необъятной Руси
пряжу белую ткут
молчаливые наши метели,
и вдогонку вагонам
седая лошадка трусит.
Через ямы и кочки,
сквозь пошлость и бесов ужимки
Русь рысит, не спеша,
по раздольной дорожной петле.
Прикасаются нежно
февральского снега пушинки,
словно пальцы ребёнка,
к уставшей от грязи земле.
Наважденья уносятся
в тёплом берёзовом дыме.
Наглотались мы вдоволь
чужих и сластей, и страстей.
Проплывёт деревенька
в душе всколыхнёт и подымет
задремавшие корни
средь шумной листвы новостей.
Так судьба прочертила
славянскую нашу орбиту,
новизна в ней всегда
упирается в древний завет -
возвращаться из города
к сельским просторам забытым,
из колодцев бетонных
на снег выбираться, на свет…

Частично «Калина красная» - это фильм о собственном внутреннем конфликте Шукшина. О катарсической коллизии, плодотворной для него самого и для его малой родины, где имя Шукшина сделалось, можно сказать, культовым. До сих пор не утихают разговоры, кто Шукшин, прежде всего: литератор, режиссёр, актёр. Он сам дал повод для таких разговоров, без обиняков называя своим основным делом литературу, под конец жизни неоднократно говорил о необходимости «завязывать» с кино, вернуться на постоянное жительство в Сростки исключительно для занятий литературным творчеством. Тоже самое советовал ему Шолохов: на трёх конях далеко не уедешь, пересаживайся на одного. Но не зря сказано: человек (даже гениальный) предполагает, однако располагает им всё-таки Бог. Поступи Шукшин сразу в Литинститут, Россия бы лишилась актёра, которого в стране ещё не было. Шукшин-киноактёр – феномен удивительный, никто до него не жил в кино так, как он. Даже Бабочкин в «Чапаеве, даже Чирков в трилогии о Максиме. Потому что в случае Шукшина артиста как бы не видно, всё театральное, искусственное отжато могучим прессом личности, остаётся «се – человек». Бабочкин в «Чапаеве» один, в «Актрисе» другой, в каком-нибудь театральном спектакле третий. Шукшин в любой роли тоже многогранен и, тем не менее, всюду он один и тот же со своими звероватыми, но пронизанными великой скорбью и великим человеческим теплом глазами. Ни у одного из актёров зритель не видел ничего подобного полное отсутствие лицедейства даже в самом лучшем смысле слова. Отсюда его огромное, ни с кем несравнимое в кино эмоциональное воздействие на зрителя. Вот отзыв одного из них: «Смотрел недавно «Калину красную». Несмотря на то, что я человек совсем другого типа, я, может быть, как никто другой, понимаю, что вот именно это и есть то, что нужно: простота – и ой какая непростота, и любовь, и злоба, и, что главнее всего, это здорово ткнёт людей на очень важное и многих, наверное, заставит оглянуться. И покраснеть от стыда, что самое главное – (живём) в дерьме и в пренебрежении (к России)».
Конечно, растущая всенародная любовь к Шукшину – во многом от кино, на которое сам он жаловался, что украло у него много лет, предназначенных литературе. Но, повторяю, внутренний творческий конфликт Шукшина оказался чрезвычайно плодотворен.

Иногда говорят, что ежегодные Шукшинские чтения в последние годы претерпевают как бы некоторую инфляцию, Их перестали посещать известные писатели, близкие друзья Василия Макаровича. У меня сложилось противоположное мнение: Чтения только набирают обороты, делаются поистине всенародными.

В Сростках сейчас три музея Шукшина: под музей отдали два дома, где он жил, и старое здание школы, где учился, бывало, получая двойки по русскому языку и литературе. В классе возле парты Васи Шукшина установлено дежурство школьников. В бане, где мылся, всегда свежие веники.
В первый день на сельском спортивном стадионе при многотысячном стечении народа выступали фольклорные коллективы со всей страны, исполнялись сольные вокальные и танцевальные. И, пожалуй, ярче всех, лучше всех выглядели земляки Шукшина. Разве это не его заслуга?! Но что, может быть, больше всего поразило присутствующих: все шесть часов, пока шла концертная программа праздника, над головами людей описывал круг орёл. На это нельзя было не обратить внимания. Пошёл шёпот: «Васина душа кружит. Радуется, что помнят».

Мы живём в очень тяжкое время, может быть, ёщё более тяжкое, чем шукшинское. Когда смотришь наше телевидение, такое ощущение, что тьма беспросветна. Не так давно показали телевизионную дуэль двух политиков Жириновского и Хинштейна. Не самые худший вариант на политическом небосклоне. Слушая их спор, ведущий дуэли Владимир Соловьев подвёл итог: «Выходит ни в правительстве, ни президентской администрации, ни в думе нет ни одного деятеля, который так или иначе не был замешен в коррупции или в других грязных делах. так?» Хинштейн и Жириновский молчат. Соловьёв повторил свой вопрос с уточнением: «Вы, дуэлянты, в том числе?». Снова молчание. «Кто же будет исполнять закон о коррупции, если во властных структурах нет ни одного некоррумпированного человека?» - задал последний вопрос Владимир Соловьёв. Новое молчание.

Послушаем, как видит разрешение этого абсурда глубокий атеист, а на самом деле глубоко верующий человек – недавно ушедший Александр Зиновьев. Он сказал: «Нужно прямо и честно признаться, что мы проиграли. Библейский зверь 666 – американский доллар завоевал всё обозримое мировое пространство. Что же делать? Стоять до конца! Даже в поражение. А вдруг случится чудо? Вдруг на Нью-Йорк упадёт метеорит?» Это было сказано в 1994 году до террористической атаки на торговые небоскрёбы в Нью-Йорке. А потом были 11 сентября, торнадо, тайфуны натуральные и и символические, например, в здании Организации Объединённых Наций, тоже расположенном в Нью-Йорке, отчего разгневанный американский президент даже пригрозил распустить ООН, о чём я скажу чуть ниже.
Так что за чудом, которого ждал Зиновьев, дело не станет. Но ведь нужны и исполнители чудес – шукшинские чудики. К счастью, они не только чисто русское явления, чудики есть во всём мире, хотя в России их особенно много. Не Шукшин открыл их. Первой дала образ чудика русская народная сказка, потом наиболее ярко - Николай Лесков и Михаил Шолохов. Шукшин же с необычайной силой показал их как живую основу, как двигатель жизни народа. И то, что это так, подтверждает сегодняшняя действительность, когда сжатая в страшных тисках рыночной экономики и зависимости от Запада Россия держится силой подобных чудиков. Они, невзирая на невыплату заработной платы, ходят на работу, поддерживают умирающие заводы, делают замечательные научные открытия, учат школьников, пишут стихи и картины, рождают детей индиго, которых, как показывает статистика в России больше, чем в любой стране мира.

А на противоположном конце света в Венесуэле другой чудик президент этой страны Уго Чавес повёл настоящее наступление на могущественного президента Соединённых Штатов Америки Джорджа Буша, лезущего со своей ядовитой рыночной демократией всюду, где его не просят. Назвал его дьяволом, от которого пахнет адской серой, имея в виду сатанинскую власть доллара, на которой основано могущество США. И что?! Проглотила официальная Америка заявление венесуэльского вождя. Весь мир аплодировал ему в лице лидеров подавляющего числа государств, представленных в ООН, где выступал Чавес. Значит за чудиками стоит какая-то еще не вполне понятая нами сила, неосознанная надежда.

В конце концов, своего рода «чудиком» остаётся и основатель христианской цивилизации. До сиз пор его главный Завет - возлюбить ближнего своего как самого себя остаётся благим пожеланием, а слова о любви к врагам вообще не поняты. Как и формула, что легче верблюду пролезть в иголочное ушко, чем богатому попасть в царство небесное, а также, что Бог и мамона несовместимы. Увы, многие, очень многие пока совмещают. Но, похоже, такому совмещению приходит, как выражаются на Востоке, «кырдык».

Не хочется заканчивать разговор о большом человеке, о чуде 60-70-х годов прошлого века уменьшительным суффиксом, пусть даже слово «чудик» введено им самим. Время, как мы видим, укрупнило Шукшина, его героев и проблемы, которыми они болели. Что впереди? Что будет с нами в те времена, когда русская земля, в первую очередь, а потом вся Земля, завершит давно предсказанные очистительные апокалиптические бури?
Мечта Шукшина о возвращении человека из заблудшего «вонючего» города к всегда праведной земле – не нова. Она волновал многих художников, начиная с античных времён. И катаклизмы писаной истории не однажды выбрасывали толпы людей из городов в деревни. Тем не менее, города-спруты, по выражению Эмиля Верхарна продолжают пережёвывать человеческие особи, выплёвывая их в обезличенную и больную массу. Значит ли это осуществление мрачных пророчеств о полной деградации человечества и замене его биороботами? Пример Шукшина показывает альтернативу такому пророчеству: здоровый человек из народа, алтайский мужик, попав в город, «стал разумен и велик». К себе в родную деревню в физическом теле возвратиться не смог, возвратился в теле духовном, но какой же мощный культурный импульс дал родным Сросткам, а также всей стране!

Русская литература со времён Пушкина напряжённо искала образ героя эпохи. Были Онегины-Печорины, Чичиковы, Платоны Каратаевы, Павлы Власовы, Павки Корчагины. Героем нашего времени Шукшин назвал демагога. Правда, уже Гоголь в «Мёртвых душах» нащупывал черты такого героя в образе юрисконсульта, но там были намечены только контуры, дана лишь тень, прячущаяся за спинами полнокровных образов. Во времена Шукшина демагог встал на ходули и вырос до небес, расплодив вокруг себя целую армию продажных душ. Сегодня он хозяйничает всюду в окружении рокеров, брокеров, хакеров, педерастов – невиданного в России узаконенного паноптикума человекообразных. Однако небеса ему неподвластны, ибо оттуда сверкают молнии и гремят громы очистительные.

Но пока суд да дело демагог петляет как заяц в умах простодушного народа, шлёпая коровьи блины, то есть варианты рая небесного на земле: то ваучеры, то царство небесное за 500 дней, то продажу Сибири Америке за баснословные доллары.. Сегодня он коммунист, завтра демократ, послезавтра патриот… Василий Макарович в завещании «Ванька, смотри!» (опубликованное оно носит название «До третьих петухов») самим названием выразил главное, что хотел бы напомнить русским людям. «Смотри, Иван, чтобы тебя в который раз не облапошили консультанты. Сохраняй свою самобытность и делай своё дело. Также не ходи к умникам за справкой, что ты не дурак.» Не пойдёшь – самое худшее не позовут на «Апокриф» к Ерофееву. Пойдёшь – замучают до смерти справками, пропишут в подмосковных Петушках и соорудят памятник Ерофееву, который не Ванечка, а Веничка! А прочие «ерофеевы» будут на твоём памятнике докторские диссертации защищать.
Народ устал от демагогии и потому так потянулся к Шукшину. Он создавший своих литературных чудиков-героев, противостоящих всеобщей демагогии и лжи, сам стал национальным героем, удовлетворившем тоску русских людей по правде.

Я – за Ивана-дурака,
за то, что дураку не спится,
когда он знает, что жар-птица
взмывает где-то в облака,
За то, что ладной меркой скроен
и с умниками не в ладу,
за то, что он в самом аду
не струсит перед сатаною,
а станет краше и сильней
из адской вынырнув купели
за то, что ненавистны цели
великой Родины моей
всему планетному мещанству
за то, что я имею счастье
родиться сыном мужика.
Я – за Ивана-дурака!

На Шукшинских чтениях 2009 я не был. Находился в это время в глубинке Горного Алтая – Уймонской долине. Когда-то ещё в 20-е годы прошлого века Н.К. Рерих предсказал, что возрождение России, а потом и мира начнётся с Алтая. Ему вторил известный американский предсказатель Эдгар Кейси, заявивший, что в конце ХХ - начале ХХ! века мир вступит в эпоху катастроф, единственным устойчивым местом, с которого начнётся новый цикл развития Земли, будет Западная Сибирь. Австрийский философ Освальдт Шпенглер в книге «Закат Европы», опубликованной в 1916 году, также утверждал, что эпоха западноевропейского культурного цикла в мировой истории завершается, наступает время русско-сибирского. Об этих пророчествах сегодня много говорится в СМИ. Я решил сам посмотреть, что сегодня происходит с Алтаем, не только степным сросткинским, но и горным. Что увидел? Во-первых Уймонская долина, как и другие районы Алтая интенсивно заселяется приезжими из Москвы, Питера, Новосибирска, Тюмени и других городов. Например, в село Чендек переехало на постоянное жительство 60 семей горожан. Ещё несколько лет назад добротный дом здесь можно было купить за 70-100 тысяч рублей, теперь цены подскочили до полутора-двух миллионов. Но приезжие не только покупают дома, строят сами. В селе Замульта увидел целый посёлок таких домов.

Кто едет, покупает, строит?

Прежде всего духовные искатели самых разных направлений и оттенков. Но вместе с ними «неангажированные» художники, музыканты, писатели… И просто жители больших городов, уставшие от суеты. Я езжу в Уймонскую долину ежегодно, начиная с конца 70-х годов, когда только-только начинался процесс заселения её духовными искателями. В те времена, действительно, была некоторая полоса отчуждения, даже конфликты между местными жителями и приезжими, которые порой приносили свой устав в чужой монастырь. Но с той поры много воды утекло. Местные очень скоро поняли, что приезжие несут много полезного: культуру, обновление внешней и внутренней сторон сельской жизни, наконец, внимание со стороны властей и деньги. Что касается «чуждых уставов», то в школах появились учителя с более высоким образовательным уровнем, в домах культуры профессиональные музыканты и художники, словом, Уймонская долина выиграла во всех отношениях. И не только она. Преобразился весь Чуйский тракт, некогда воспетый Шукшиным в фильме «Живёт такой парень». Сегодня он, начиная с Маймы до Усть-Семинского моста напоминает сказочный городок, застроенный затейливыми теремами туристических баз.
Неузнаваемо изменилась родина Шукшина Сростки. Появился изящный, тоже напоминающий большой расписной терем, храм; реконструированы шукшинские мемориальные строения, проложены новые дороги. Преображение Алтая совершается слаженным дуэтом властей и народа. И не только. Скупают земли и строят себе дворцы также «новые русские». На случай «конца света» в прежних местах дислокации и продолжения его в «сибирском цикле», согласно Шпенглеру. А ещё потому, что человек чувствует себя в условиях алтайских гор необыкновенно хорошо. Правда, человек не всякий. Энергетика Алтая обладает удивительной особенностью: она не терпит в людях ничего низменного и пошлого. Либо перемалывает в человеке такие качества, либо исторгает его из благословенных мест. Каким образом? Человек начинает пить, болеть, деградировать…

В Замульте я снимал комнату у Владимира Родкина, человека, относящегося к категории духовных искателей, переехавшего в алтайское село из провинциального городка по ту сторону Урала. Он купил дом, построил в усадьбе новый, а старый приспособил под турбазу, где я неделю и жил. Супруги Родкины отлично вписались в жизнь села, держат корову, другую живность, зарабатывают на туристах. А ещё Владимир строит дома, которые затем продаёт. В прошлом Родкин - шофёр, откуда и вооружён мастеровыми способностями. Но приезжают люди, тесно не соприкасавшиеся с рабочими и крестьянскими делами. Жизнь заставила их строить дома, заводить огороды, держать скот. Да ещё «окормлять» местное население городской культурой. В той же Замульте уже несколько лет действует школа для местных детей, где помимо школьной программы их обучают живописи, музыке, боевым восточным искусствам.